22:04. Бен Лернер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ учился. Кроме разве сэндвичей, которыми я кормил Алекс, когда она болела мононуклеозом (да и те я норовил не делать, а покупать), я не мог припомнить просто-напросто ни единого случая, чтобы я один своими руками приготовил даже простейшее блюдо для кого-то другого. Самым близким к этому, что хранила моя память, была жарка яичницы в День матери или День отца в детстве, однако мне всегда помогал не затронутый праздником родитель, да и брат прикладывал руку. Напротив, блюдам, которые готовили для меня другие, конца-края не было, они исчислялись многими тысячами, а их общий вес – тоннами, начиная от материнского молока и кончая совсем недавними трапезами. Не далее как на днях Аарон зажарил курицу для нашего традиционного ужина (мы встречаемся раз в месяц потолковать о том о сем и обсудить Роберто), а прошлым вечером Алина соорудила изысканное трио ближневосточных салатов; ни ему, ни ей я не помог ни в чем, хотя мимоходом предлагал. Мой обычный вклад сводится к вину, которое само представляет собой тщательно выдержанный продукт чужого труда. Скорее всего, были эпизоды, о которых я запамятовал, но эпизоды в любом случае крайне редкие.

      Я был бы рад сказать, что осознание этой асимметрии побудило меня – пока я добавлял к блюду, грозившему стать поразительно пресным, соевый соус и перец – к медитации об удовольствии от приготовления пищи моющемуся ближнему, но только я не испытывал тогда особого удовольствия. Я был бы рад сказать на худой конец, что решил отныне стряпать для друзей, быть не только потребителем, но и производителем субстанций, необходимых людям, принадлежащим к моему кругу знакомых, для пропитания и роста. Я был бы рад сказать, что, пока протестующий принимал душ, меня тревожило противоречие между моим декларируемым политическим материализмом и моей неопытностью в этой практической области, в этом виде материального творчества, – но я мог уклониться от этого противоречия или приглушить его, призвав на помощь свою неприязнь к бруклинской бутиковой биополитике, творящей некий сплав заботы о собственной персоне, о здоровом питании с политическим радикализмом посредством непомерных трат денег и времени на стилизованное приготовление пищи. К тому же – как понимать утверждение, что Аарон и Алина приготовили мне эти блюда, если ингредиенты были выращены, собраны, упакованы и транспортированы другими людьми, входящими в величественную и убийственно идиотскую мировую систему? Сознание собственного эгоизма повело меня сейчас, надо признать, лишь к еще большему эгоизму, который выразился в чувстве одиночества, в жалости к себе вопреки тому, что люди так часто готовили для меня, ибо, помешивая овощи в своей маленькой кухне, стоя над плитой в свои тридцать три года, я был подавлен мыслью, что никто в этой фундаментальной сфере человеческой заботы не зависит от меня, что я никого не кормлю, не питаю. «Не покидай меня», – молила по-французски Нина Симон, и, кажется, впервые в жизни – уж не знаю, была ли здесь какая-нибудь логика, – я захотел, остро захотел иметь ребенка.

      Но потом отшатнулся от этой мысли, желание отцовства исчезло начисто. СКАЧАТЬ