Hi-Fi. Ник Хорнби

Чтение книги онлайн.

      Я выхожу посмотреть, что происходит. Барри стоит и ухмыляется в лицо клиенту; тот, похоже, несколько смущен.

      – В таком случае дайте мне ее. – Он улыбается с облегчением, как ребенок, в последний момент вспомнивший сказать «спасибо».

      – Нет. Извини, не дам.

      Покупатель – он оказался старше, чем я предположил сначала, – словно прирос к полу. Так и слышишь, как он думает про себя: «Правильно не хотелось мне соваться в эту мрачную дыру. Сунулся – вот и попал».

      – Почему?

      – Чего? – У Барри играет Нил Янг, который как раз в этот момент заголосил что было сил.

      – Почему не дадите?

      – Потому что это – липкая сентиментальная срань, вот почему. Ведь наш магазин не похож на место, где торгуют помоечной «I Just Called To Say I Love You», скажи? Короче, топай. И без тебя дел полно.

      Бедняга поворачивается и выходит. Барри радостно хихикает.

      – Спасибо тебе большое, Барри.

      – А чего такого?

      – Ты только что выпер покупателя.

      – У нас все равно нет, чего он хотел. Я немножко развлекся, и тебе это не стоило ни пенни.

      – Не в том дело.

      – Не в том? Тогда в чем?

      – Дело в том, что я хочу, чтобы ты ни с кем здесь больше так не разговаривал, кто бы ни зашел.

      – Неужто думаешь, что этот слабоумный пень мог стать постоянным клиентом?

      – Я так не думаю, но… Послушай, Барри, дела в магазине не ахти. Да, мы всегда рады постебаться над покупателем, который спрашивает что-нибудь, что нам самим не нравится. Но с этим пора кончать.

      – Ерунда. Если б у нас была эта пластинка, я бы ее ему продал, ты бы стал на полтинник, а то и на фунт богаче, а его мы больше никогда бы не увидели. Тоже мне говнапирога.

      – Он тебе не сделал ничего плохого.

      – Нет, он сделал мне плохого – он оскорбил меня своим ужасным вкусом.

      – Ужасный вкус, и тот не его, а дочери.

      – Что-то ты, Роб, с годами размяк. Были же времена, когда ты сам погнал бы этого типа в три шеи.

      Он прав, были такие времена. Они прошли, и, как сейчас кажется, давным-давно. Выходить из себя по подобным пустякам я больше не способен.