Возвращение с Западного фронта (сборник). Эрих Мария Ремарк

Чтение книги онлайн.

      Я считаю до пяти. Затем беру пустую бутылку, прицеливаюсь и бросаю ее через дверь в коридор. Бутылка разлетается на мелкие осколки. Голоса молящихся умолкают. В палате появляется стайка сестер. Они ругаются, но в очень выдержанных выражениях.

      – Закройте дверь! – кричим мы.

      Они удаляются. Та, маленькая, что давеча заходила к нам, уходит последней.

      – Безбожники, – лепечет она, но все же закрывает дверь.

      Мы одержали победу.

      В полдень приходит начальник лазарета и дает нам взбучку. Он стращает нас крепостью и даже чем-то похуже. Но все эти военные врачи, точно так же как и интенданты, все-таки не более чем чиновники, хоть они и носят длинную шпагу и эполеты, и поэтому даже новобранцы не принимают их всерьез. Пусть себе говорит. Ничего он с нами не сделает.

      – Кто бросил бутылку? – спрашивает он.

      Я еще не успел сообразить, стоит ли мне признаваться, как вдруг кто-то говорит:

      – Я!

      На одной из коек приподнимается человек с густой, спутанной бородой. Всем не терпится узнать, зачем он назвал себя.

      – Вы?

      – Так точно. Я разволновался из-за того, что нас без толку разбудили, и потерял контроль над собой, так что уже не соображал, что я делаю. – Он говорит как по писаному.

      – Ваша фамилия?

      – Йозеф Хамахер, призван из резерва.

      Инспектор уходит.

      Всех нас разбирает любопытство.

      – Зачем же ты назвал свою фамилию? Ведь это вовсе не ты сделал!

      Он ухмыляется:

      – Ну и что же, что не я? У меня есть «отпущение грехов».

      Теперь каждому понятно, в чем тут дело. Тот, у кого есть «отпущение грехов», может делать все, что ему заблагорассудится.

      – Так вот, – рассказывает он, – я был ранен в голову, и после этого мне выдали свидетельство о том, что временами я бываю невменяемым. С тех пор мне все нипочем. Меня нельзя раздражать. Так что со мной ничего не сделают. Этот дяденька с первого этажа будет здорово разозлен. А назвал я себя потому, что мне понравилось, как бросали бутылку. Если завтра они снова откроют дверь, мы швырнем еще одну.

      Мы шумно радуемся. Пока среди нас находится Йозеф Хамахер, мы можем делать самые рискованные вещи.

      Затем за нами приезжают бесшумные коляски.

      Бинты присохли. Мы мычим, как быки.