Десять вещей, которые я теперь знаю о любви. Сара Батлер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ее бросить, – отвечала я. – И я подкопила денег. Мне очень нужно вырваться отсюда.

      – Тебе все время нужно вырваться отсюда, – говорил он. – Почему так?

      Тогда я рассказала ему про Кэла, но это не могло объяснить мои прошлые поступки. Теперь я пытаюсь вспомнить, был ли отец бледен в тот вечер, казался ли он встревоженным или больным. Но в памяти пусто.

      Мужчина в постели не похож на моего отца.

      У папы волевое лицо, угловатая челюсть, густые кустистые брови. Он мужчина крупный: высокий, не толстый, но плотный. Широкие плечи, мощная грудь. Обнимает он нечасто, но когда все-таки прижимает к себе, то в его руках чувствуется сила. А этот человек слишком хил, чтобы быть моим отцом.

      На полу справа от кровати стоит бело-синяя коробка. Тонкая трубка тянется из нее, исчезая под простыней, которой укрыт больной. Еще одна трубка присоединена к пластиковому мешку, какие часто можно увидеть в больнице, до середины наполненному желтой жидкостью.

      Мужчина в кровати дышит, как старик. Его лицо осунулось, кожа обтянула череп – я его не узнаю. Слева от кровати стоит стул. Видимо, кто-то принес его из столовой. Здесь он выглядит неуместно, с этой своей высокой дощатой спинкой и узким мягким сиденьем. В столовой тоже, наверно, заметен непорядок: одно место пустует.

      Я опускаюсь на стул, и он издает громкий скрип. Я замираю. Но больной не просыпается. Хочется коснуться его руки, но она под простыней, так что я просто сижу и смотрю на свои пальцы: они унизаны серебряными кольцами, ногти сгрызены под корень.

      «Я только вернулась». Мой голос звучит тихо, нетвердо. «Из Монголии. Я только что прилетела». На меня вдруг наваливается усталость. «Даже не помню точно, какой сегодня день». Смеюсь, но смех выходит натянутым, и я замолкаю. «Примчалась, как только смогла. У меня не было связи неделю, даже больше». Волосы на подушке всклокочены. Губы сухие, потрескавшиеся. Я словно ощущаю сбивчивое, слабое дыхание отца в своей груди. Хочется заплакать. Лечь на пол и закрыть глаза. Убежать. «Я вылетела, как только получила сообщения». Сижу и смотрю на него.

      Вспоминаю, как в Монголии сидела в джипе рядом с парой из Швеции и парнем из Палестины. Сотовый бесполезным куском пластика болтался на дне рюкзака, дорога – если это можно было назвать дорогой – мотала нас взад и вперед, а вокруг была пустота. Мили и мили пустоты. И радость от этого.

* * *

      – Здесь так темно, пап. Как думаешь, тут не темновато? – Встаю и распахиваю шторы. Идет дождь, тонкие нити воды стекают по другую сторону стекла. – Похоже, лето в Англии снова удалось, – говорю.

      – Алиса?

      Я резко оборачиваюсь:

      – Папа?

      Стою не шевелясь, держусь за штору. Лучше бы я их не открывала. Дневной свет выхватывает черты папиного лица, тени углубляют впадины щек. Кожа странного цвета: слишком желтая.

      – Папа, как ты?..

      – Ужасно. – Его голос звучит простуженно – сдавленно и хрипло.

      – У СКАЧАТЬ