о чем-нибудь задуматься, пережить внутри себя что-то важное… Разве же сохранилось что-нибудь из этого сегодня, в мире торжества самых уродливых и низких истин, мнящих себя истинами мифов «объективизма», в котором человек – функция, безликая и исполнительная машина, отвыкшая что-нибудь решать, ощущать и нести за что-то личную ответственность, безразличная к совершаемому ею, собственной судьбе и ценности ее существования, обреченная быть безразличной даже к настолько трагическому и важному, неотвратимому – смерти, а потому жаждущая смерти, бестрепетно готовая броситься в бездну смерти, одновременно холодно и яростно ненавидящая жизнь? О, как же моментально и бестрепетно добропорядочные бюргеры оказываются готовыми вскинуть над плечами штыки, оставить теплые зады жен, сводчатые залы пивных и ломящиеся колбасой полки, идти умирать и убивать, неведомо куда и по сути – неведомо зачем! Как покорны они обреченности служить «расходным материалом», «глиной», орудием для чьих-то безумных фантазий и откровенно преступной воли… И как же всё это стало нормой, неотъемлемым условием и инструментом «прогресса», движения к «великим целям», что бы таковыми не называлось… С каким безумным и сплоченным воодушевлением, которое словно олицетворяет власть «ничто», ставший состоянием душ, жизней и умов культ отрицания, уничтожения и смерти, они рявкают глотками и вскидывают на площадях, объединенные в миллионную толпу руки, показывая покорность и готовность на это… Что за страшные вещи способны творить или одобрить ныне совершенно обычные, социально нормативные и добропорядочные люди, лишь следующие в их деяниях законам обществ, нравам и святыням, идеалам и императивам всех вокруг! Как безразличен человек к жизни и смерти, святости и ценности любого другого, будь тот молод или стар, напоминай ему собственных родителей и детей или же смотри на него глазами его жены… И как безразлично покорен в необходимости убить и умереть… Злодеи совсем недавнего прошлого еще способны были ощутить раскаяние и муки совести, повеситься или пустить себе пулю в лоб, суда совести не выдержав и совершив над собою неотвратимый, безжалостный суд. А злодеи нынешние, с горечью и содроганием в который раз думает пан профессор, часто – вовсе не выродки, но социально нормативные, законопослушные и покорные обыватели, подчиняясь и расстворяясь в одинаково думающей и поступающей толпе, никакой ответственности за деяния не ощущают и совершают, оправдывают и всемерно одобряют чудовищные вещи, при этом, в их нигилизме и безликости, не испытывая кажется даже малейшего непокоя и разлада, чувства катастрофы… Отбирают чьи-то жизни с той же нигилистической и холодной покорностью, с которой готовы в любой момент отдать во имя химер и преступных манипуляций собственные… И того, что могло бы напомнить о совести и достоинстве, личной ответственности и обязанности следовать
СКАЧАТЬ
