Педагогические поэмы. «Флаги на башнях», «Марш 30 года», «ФД-1». Антон Семенович Макаренко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Так что? Они сразу стали хорошими, что ли? Куда ты его выгонишь? Или отправишь? Это наше несчастье. Присылают к нам белоручек, а мы обязаны с ними возиться. Кто у вас шефом у Чернявина?

      – Зорин.

      – Так вот пускай Зорин и отвечает.

      Многие недовольно загудели. Санчо вскочил с места.

      – Ты добрый, Воленко! Вот возьми его в первую бригаду и возись!

      Воленко снисходительно глянул на Зорина:

      – Не по-товарищески говоришь, Санчо. У вас и так в восьмой бригаде собрались одни философы, а у меня посчитайте: Левитин, Ножик, Московиченко, этот самый Руслан. У меня четыре воспитанника, а вы сразу закричали – выгнать.

      Игорь теперь сидел между Нестеренко и изящным, тонким бригадиром второй Поршневым. Ему и теплее становилось от защитных слов Воленко, и в то же время разыгрывалась неприятная внутренняя досада – что это они его рассматривают, как букашку. Залезла к ним в огород букашка, и они смотрят на нее, будет из нее толк или не будет. Вспоминают каких-то других букашек. Никто не хочет обратить внимание, что перед ними сидит Игорь Чернявин, а не какой-нибудь Ножик или Руслан, которые все-таки не решились отказаться от работы.

      У главного входа Лида Таликова смотрит на Ваню, мягко и нежно сочувствует ему, но у нее сегодня душа дежурного бригадира, и эта душа заставляет ее говорить:

      – Принять в колонию? А кто тебя знает? Может, ты все врешь.

      Ваня из последних сил старался рассказать этой важной и милой девушке что-то особенное, но слова находились все одни и те же:

      – Ничего нету… и денег нету… и ночевать негде. Я был в комонесе и был в споне… там тоже… ничего нету. Нету – и все!

      – А родители?

      – Родители? – Ваня вдруг заплакал. Плачет он беззвучно и не морщится при этом, просто из глаз льются слезы.

      Володя дернул Лиду за рукав, сказал горячо:

      – Лида! Ты понимаешь? Надо его принять!

      Лида улыбнулась пылающим очам Бегунка:

      – Ну!

      – Честное слово! Ты подумай!

      – Подожди здесь, – Лида быстро ушла в дом.

      Бегунок поспешил за ней, но успел еще сказать:

      – Ты не робей! Самое главное, не робей! Держи хвост трубой, понимаешь?

      Ваня доверчиво кивнул. Собственно говоря, это он понимал, но хвост у него тоже отказывался держаться трубой.

      В совете бригадиров говорил Алексей Степанович. По-прежнему в руках у него остро очиненный карандаш. Говорил сурово, иногда поднимая взгляд на Игоря:

      – Нельзя, Чернявин, в таких легких вопросах не разбираться. Ты пришел к нам, и мы тебе рады. Ты член нашей семьи. Ты не можешь теперь думать только о себе, ты должен думать и обо всех нас, обо всей колонии. В одиночку человек жить не может. Ты должен любить свой коллектив, познакомиться с ним, узнать его интересы, дорожить ими. Без этого не может быть настоящего человека. Конечно, тебе не нужно сейчас чистить проножки. Но это нужно для колонии, а значит, и для тебя нужно. Кроме того, и для тебя это важное дело. Попробуй выполнить норму: зачистить СКАЧАТЬ