Публичное одиночество. Никита Михалков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      ВЕРА (1991)

      Интервьюер: А Вы сами верующий человек?

      Да. Я православный христианин. Плохой, к сожалению…

      Не соблюдаете обряды?

      Нет, я стараюсь соблюдать пост, но все равно я неграмотен в этом смысле, как и огромное количество людей.

      Меня интересует, не приходится ли Вам преодолевать какое-то внутреннее препятствие для того, чтобы, скажем, перекреститься в церкви?

      Абсолютно нет. Меня это смущало, когда обо мне говорили как о сыне Героя Соцтруда поэта Михалкова. Или как о начинающем артисте. Дескать, он в церковь ходит…

      Но вот, скажем, сейчас я почти полгода жил в Париже и чуть ли не каждое воскресенье ходил в православную церковь. Самое печальное, кстати говоря, это когда люди теряют ощущение того, где они находятся. Когда у тебя просят в церкви автограф – это просто немыслимо, это означает какую-то полную потерю духовного слуха, это катастрофа. (I, 37)

      (1992)

      Интервьюер: Вы всегда были верующим человеком?

      Да, хотя я очень боялся за отца, когда ходил в храм. Но это воспитание матери, духовный мир которой был связан с православием. Мои дети пели в церковном хоре. Младшая пятилетняя дочь на вопрос, что самое важное в жизни, отвечает: «Терпение», а что самое трудное: «Богу молиться».

      Это действительно труд – большой, требующий огромных усилий.

      У Вас есть любимый храм в Петербурге?

      Да, Никола Морской.

      Почему?

      Не знаю. Может, еще из Достоевского, когда Раскольников выбежал из подворотни, и эти купола ослепили его. Когда я снимал «Обломова», из окна Захара был виден Никольский, и я часто ходил туда во время съемок.

      А в Москве?

      На Неждановой, Питиримовский. Это была любимая церковь моей матери. (I, 43)

      (1994)

      Я верующий человек.

      Хожу в церковь в Брюсовом переулке и в маленькую церковь в деревне

      Аксиньино. Ее разрушили много лет назад, сейчас вернули людям, и уже через три дня там шла служба, хотя в куполе зияла огромная дыра… (I, 57)

      (1994)

      Когда у человека есть корень, есть Вера, есть Надежда, Любовь и мать их София, то бишь мудрость, то он ищет ответы на экстремальные вопросы именно в этом.

      Когда у него этот стержень вынут, ситуация обычно развязывается кровью и насилием. (I, 57)

      (1997)

      Основой культуры в России всегда был не этикет – умение правильно держать вилку и эстетично одеваться, – а вера.

      Православная вера…

      И это было принципиально важно. Это держало, цементировало общество… (I, 68)

      (2000)

      Интервьюер: А что такое детская вера, точнее, домашняя вера, идущая из детства?

      Это мама.

      Мы СКАЧАТЬ