Один шаг в Зазеркалье. Мистический андеграунд (сборник). Константин Серебров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ты должен стать неуязвимым человеком с возвышенными стремлениями, сублимировать свою лунную энергетику и избавиться от механичности. Тогда твое грубоватое лицо может со временем превратиться в лик.

      – Гурий! – закричал пронзительно Петраков. – Ты что, за день не наговорился?!

      Тихо ругаясь, я понес колонку на край сцены, после этого вышел в фойе покурить и придирчиво осмотрел в зеркале свою физиономию. Да, черты не отличаются утонченностью, но высокий лоб выдает незаурядный интеллект, а в хитро прищуренных глазах читаются решимость и упорство. Не всем же, в конце концов, быть мужественными красавцами, как Касьян!

      – А что, у меня с лицом совсем плохо? – спросил я, вернувшись.

      – Когда я смотрю на твое лицо, мне приходят на ум воспоминания о двух исторических персонажах. Более поздний – это Сократ, а ранний – это Хозарсиф, или Моисей, – сказал Джи. – Один физиогномист как-то сказал Сократу, что на его лице видны задатки пороков. Сократ ответил, что он, действительно, был склонен к дурному, но победил эти склонности.

      Что же касается Моисея, то когда он начинал свой Путь, черты его лица указывали на такие скрытые пороки, как коварство, жадность, трусость, хитрость, предательство и тому подобные вещи. Те же самые качества написаны и на твоем лице, но у тебя пока нет положительных качеств Моисея. Все же, благодаря тому что ты обрел Школу, ты можешь, как и он, герметически переработать свои отрицательные качества, превратить свинец в золото или хотя бы в медь. Тогда и грубоватые черты твоего лица начнут утончаться.

      Сейчас приближается время, когда внутренние качества людей будут явно отражены на их лицах. Ничего нельзя будет скрыть. А если человек слишком предавался своим инстинктивным импульсам – он, может быть, вообще не будет иметь лица.

      Наставление Джи вызвало бурю в глубинах моей личности. Чистая энергия, которая излучалась из него, высвечивала притаившиеся в подсознании негативные чувства и мысли, в которых я не хотел себе признаваться. В данный момент это было чувство зависти к лицу Джи. Некоторые сравнивали его с лицом греческого философа, другие – с иконным ликом.

      От нахлынувшей досады я резко выдернул звуковую колонку из ящика.

      – Гу-у-урий, – вдруг закричал пронзительно Петраков, – посмотри, какие царапины на колонке! С тебя сейчас можно пятьдесят баксов за ремонт снять!

      – Не вешай на меня старые царапины, – сердито ответил я Петракову.

      – Ты здесь без году неделя, – завопил Петраков, брызгая слюной, – и будешь мне указывать, какие царапины старые, а какие нет! Здесь мое слово – закон! Увижу еще раз такое – сниму сто баксов!

      В напряженном молчании мы закончили расстановку аппаратуры, и Джи, бросив на меня мимолетный взгляд, предложил прогуляться и выпить пива.

      Мы шли по многолюдной площади, ярко освещаемой солнцем. Я вдруг почувствовал себя как в сновидении, когда вот-вот должно что-то произойти; мне показалось, СКАЧАТЬ