Тихие омуты. Антонина Медведская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Ты вот хоть раз спросил у меня: «Мама, где ты берешь силы, чтоб стирать по ночам чужое белье, белить потолки и стены, мыть грязные полы зажравшихся ленивых жен наших мастеров-стеклодувов? Но эти сытые и счастливые бабы платили мне, и я могла покупать вам обутку и одежонку, чтоб не хуже, чем у других. Я тебя и в школу отправила – учись, знаю, как худо без грамоты, обидно и стыдно: расписаться не могу. А еще, сынок, тебе уже скоро десять стукнет, а ты со школы да на гуту, а мама косу в руки да на покос, да с ведрами к колодцу десяток раз, да с цибаркой крапивы с мокрицей в хлев к кабанчику, чтоб вы зимой не глотали голодные слюни, а ели кашу с сальцем.

      Только подушка, мокрая от слез, могла бы рассказать о том, что творилось с безутешной душой Анны, как шептали ее немеющие губы: «Господи! За что же ты меня так жестоко наказал, детей осиротил, меня обрек на вечное страдание и одиночество. За что?» Но подушка не сплетница, она умеет хранить тайны – никому ни гу-гу…

      – Ну и железная ты, Анюта, – не голосишь, не жалуешься, не просишь, – при случае говорили ей гутянские бабенки. А иная при встрече с Анной утрет кончиком головного платочка замокревшие глаза да и вынесет свой горький приговор:

      – Оставаться тебе, Анюта, на всю жизнь одинешенькой. Экий хвост, кому такая заботушка надобна.

      – На все Божья воля, – отвечала Анна и уходила от сердобольной сударушки так, будто и не слышала ее пророчества. В это памятное утро она поднялась как всегда рано. Проводила свою кормилицу Красулю на выпас. Вернувшись, подхватила ведра с коромыслом и поспешила через улицу к колодцу, пока там никого не было. Вытаскивая воду, гремя железной цепью, она не услышала, как подъехал Тимофей Иванович к ее дому.

      Анна Гавриловна легко вспорхнула с лавки, бросилась в сени, в руках самовар, начищенный до золотого блеска, вылила в его нутро четыре ковша воды, закрыла крышкой и в трубу забросила бересту.

      – Андрюша! Принеси корзину с шишками.

      Но Андрей ее не слышал: то ли задумался, то ли вредничал. Анна сама принесла сосновые шишки, какими в поселке все кипятили самовары.

      – Вот что, сынок, когда я тебя родила, мне было шестнадцать. Фрося и Ксеня – погодки. А Павлик родился через два месяца после смерти вашего отца. Пять лет я бьюсь одна, а мне только – а может, и уже – двадцать шесть. Я не знаю этого человека, он приехал в поселок помочь рабочим завести свои сады, а еще он грамотный, будет ведать учетом и отправкой посуды по железной дороге. Так он про себя сказал и отправился прогуляться. Может, с недельку поживет, да и будет с него. Этакий видный мужчина, и надо ли ему одевать наш хомут на свою шею.

      – Ма, ты вон какая красивая, к тебе сколько мужиков подкатывалось, а ты всем от ворот поворот.

      – А этому не будет отвороту, если по закону и даст клятву детей моих не обижать.

      Когда вечером Тимофей Иванович пришел проведать, как обустроился садовник в доме у вдовы Анны, он застал всю семью за самоваром. Стол ломился от еды. Спасибо поварихе пана Баранского Евдокии. Она чего только не натолкала в объемную корзину.

      – Вот СКАЧАТЬ