Хорошие собаки до Южного полюса не добираются. Ханс-Улав Тюволд

Чтение книги онлайн.

      Тут уж и самого меня начал занимать вопрос, а как же тогда Шлёпик. Нет, я вовсе не против побыть некоторое время темой разговора, внимание все любят, но данный конкретный разговор – вопрос «Как же тогда Шлёпик?» – и фру Торкильдсен, готовая вот-вот всех поубивать, меня встревожили. И я серьезно раздумывал, не поскулить ли мне. Поскуливанье – единственный собачий звук, способный разжалобить всех без исключения. Стоит страшенному питбулю поскулить, и несведущие люди тотчас же заводят свое «утимоймаленький».

      А вот кусаться – стратегия для меня нежелательная. Можете назвать меня трусом, но чтобы укусить, мне надо переступить через себя. Как уже сказано, я бы что угодно сделал, чтобы разрядить обстановку, но укусить – ни за что. Ни за что. Возможно, я и не прав, но это пускай другие решают.

      – Ну, поднимем бокалы! – произнесла фру Торкильдсен, и сомнений не оставалось – именно это и произойдет.

      Это еще одна особенность фру Торкильдсен – почти пугающая способность предсказывать события ближайшего будущего. Она, например, может сказать: «А сейчас Шлёпик пойдет купаться». «Очень сомневаюсь», – отвечаю на это я, однако права оказывается именно фру Торкильдсен. Мне от этого иногда даже не по себе делается, а фру Торкильдсен словно бы и не осознает этого своего дара.

      – И за что же мы поднимаем бокалы? – поинтересовалась Сучка, вцепившись в бокал.

      Фру Торкильдсен на секунду задумалась. Посмотрела на Сучку. А потом на Щенка.

      – Выпьем за того, благодаря кому я живу здесь, и живу неплохо. За мою опору. Выпьем за Шлёпика!

      И хотя все посмотрели на меня, мне почему-то почудилось, что лишь одному из них нравится то, что он видит.

      Тема дня у доктора Пилла: Мой отец-расист никак не смирится с тем, что среди членов нашей семьи есть люди другой расы.

      Из всего, что говорилось, я, ясное дело, ни бельмеса не понял, однако фру Торкильдсен обобщила искренним «Уфф!».

      – Хорошо, что все мы скоро умрем, – сказала фру Торкильдсен.

      – И чем все закончилось? – спросил я, по большей части просто для того, чтобы поддержать разговор. – Научился он мириться с родственниками, которые принадлежат к другой расе?

      – Вряд ли, – ответила фру Торкильдсен, – по-моему, люди вообще с трудом учатся. Боюсь, он так и останется расистом.

      – И чего в этом такого страшного? Я вот расист, и, похоже, вам от этого хуже не делается?

      – Нет, ты не расист.

      – Конечно, расист. Овчарок, например, я терпеть не могу, вы же знаете.

      – Знаю, как же не знать. Значит, ты считаешь, будто овчарки – существа неполноценные?

      – Какое-то не совсем справедливое сравнение получается. Вы же помните, что Майор и меня купил за полцены.

      – Нет, я в другом смысле. Ты полагаешь, что ты лучше овчарки?

      – Зависит от того, чего от нас ожидают. Бросьте нас в воду – вот я посмеюсь, когда овчарка попробует меня догнать. С другой стороны, если кого-нибудь укушу я, этого, возможно, вообще СКАЧАТЬ