Феофан Прокопович и историко-литературный процесс первой половины XVIII века. О. М. Буранок

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стихий языка, не дойдя до синтеза[207].

      В статье «Итоги, проблемы и перспективы изучения русской литературы XVIII века» П.Н. Берков среди основных из них указал на необходимость изучения места литературы XVIII в. в общей концепции и общеевропейском литературном движении столетия[208]. Учёный утверждает, что «предстоит большая задача продолжить изучение вопроса о русской литературе XVIII в. как части мирового литературного процесса, об изучении русской литературы на Западе в XVIII же столетии, о формах, причинах и целях отдельных усвоений русскими писателями XVIII в. достижений античной, западных, восточных и славянских литератур»[209].

      О важности изучения русско-зарубежных связей в литературе XVIII в. говорится в статье И.З. Сермана «От редакции» в сборнике № 10 «XVIII век» (1975), посвящённом этой проблеме: «Именно в результате этих исследований перед нашей наукой возникают новые пути изучения сложных по своему характеру и содержанию взаимоотношений русской литературы XVIII в. с широким кругом разнообразных и разнонациональных литературных и идейных явлений эпохи»[210].

      Вл. А. Луков, говоря о периодизации и проблемах синхронизации русской и европейской литератур, выделяет период реформ Петра Первого[211]. Характеризуя особенности русского тезауруса, Вл. А. Луков отмечает, что «если в литературе Европы на протяжении многих веков первенствовало эстетическое начало, то в русской литературе изначально первенствовало этическое начало»: исследователь призывает говорить о нравственном стержне, о нравственности, идущей от души, от сердца, «не от идеи должного, а от образа должной жизни»[212].

      Ю.К. Щеглов[213] скрупулёзно и в широком литературнокультурном тезаурусе рассмотрел сатиры А. Кантемира, обнаружив связи и параллели не только с античностью, но и со всеми западноевропейскими странами, при этом часто первотолчком к образу являлся именно Феофан Прокопович.

      Н.Ю. Алексеева, опираясь на работы Л.В. Пумпянского, во многом разрешила вопрос о вкладе Г.В.Ф. Юнкера в развитие русской поэзии[214].

      М.Ю. Люстров изучил русско-шведские литературные связи в XVIII в.[215] Он установил не только тематически близкие аспекты этой темы, но и художественно перекликающиеся образы, сюжеты, особенности поэтики и т. д. Однако применительно к Феофану Прокоповичу это касается лишь некоторых упоминаний.

      В 2000–2005 гг. Научный совет «Россия: Запад и Восток» Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН осуществил широкомасштабное исследование, на основе которого выпустил в свет три фундаментальных книги[216]. Первые две из них представляют собой источники многожанрового характера: письма и бумаги Петра I, много дневников и путевых записок, журнальных публикаций, писем. Феофан Прокопович дан отдельным параграфом («Сочинения (1717–1725)»), куда вошли СКАЧАТЬ