Уши машут ослом. Сумма политтехнологий. Олег Матвейчев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Понятие „скрытой рекламы“, как и понятие „рекламы“ вообще, чрезвычайно неопределенно. Любая оценка, любой показ товара или кандидата в СМИ можно назвать рекламой. Но чтобы сделать имидж человеку, его можно и не показывать. Есть много других способов. Можно, конечно, посадить сотни контролеров из изберкома в каждую редакцию. Но чего мы этим добьемся? Трата денег налогоплательщиков – раз, произвол со стороны контролеров – два. В конце концов, то, что кандидат ходит по улице – уже реклама, его же люди видят!

      С вопросом о „предоставлении равных возможностей“ такая же глупость и неразбериха. Равенство „рекламных возможностей“ так же утопично, как и всеобщее равенство в собственности, в физических и умственных способностях и т. д. Люди равны. Равны в своем качестве „свободных“ и правах, которые из этой свободы вытекают. На этом равенство заканчивается. Теперь все зависит от того, как „свободный“ своими правами воспользуется. Зароет талант в землю или пустит в рост.

      К чему ведут искусственные ограничения избирательных фондов? К тому, что все финансируется черным налом. Это нужно для экономики? Дайте полную свободу в формировании избирательного фонда, и вы получите только плюсы. Во-первых, сами суммы этих фондов кое-что расскажут о кандидате и для кого-то будут сигналом не голосовать за него. Во-вторых, фонды кампаний найдут, наконец, свою естественную границу. Поначалу, от радости, естественно будут вкладывать в кампанию большие деньги, но потом задумаются: а нужно ли так это мэрское, депутатское кресло, а стоит ли оно таких денег?

      Если же человек одержим идеей (например, победить на выборах), он пойдет ради нее на все: это закон жизни, закон воли. В период войны, кризиса и т. п. происходит мобилизация всех ресурсов. Это закон и для тела (подтвердят врачи) и для ума. Идти против этого закона бессмысленно. Запрещать – заниматься заведомой глупостью. С тем же успехом можно запретить людям заниматься любовью. Они все равно будут это делать. Единственный способ бороться с „законом мобилизации“ – подорвать у человека веру в цель. Дискредитировать эту цель, объяснить ему, что для достижения этой конкретной цели не стоит мобилизовать все ресурсы.

      От заказных убийств множество бизнесменов отказались не потому, что они запрещены законом (они были запрещены и в 1990–1994 годах, когда шли криминальные войны), и не потому, что милиция стала лучше работать, а только потому, что в среде предпринимателей возникло понимание: нет цели достаточно серьезной для того, чтобы ради нее можно было пойти на убийство. С другой стороны, убийство обесценилось, так как оно прибавляло больше проблем тому, кто его заказывал. Если ты кого-то „заказал“, ты уже никогда не будешь чувствовать себя в безопасности. Права на собственность, ради которых ты бился, оказываются в тысячу раз менее гарантированными, чем раньше. Не карательные органы, а внутренняя конкуренция уничтожила „заказное убийство“ как типичный способ решения проблем собственности. СКАЧАТЬ