– Мы и занимаемся стихами, лучше всего они запоминаются за полным кубком. Займись же своим делом, и ты увидишь, как я даю уроки.
Когда Хасан нехотя взял кувшин и стал смешивать вино, Валиба обратился к одному из гостей, худощавому юноше в полосатом парчовом кафтане, и спросил его:
– Какие ты знаешь стихи о вине, которые можно считать образцом? Юноша ответил:
– «Встань утром и напои нас,
Не жалей вина из Андарина!»*
– Клянусь Аллахом, ты прав, а кто из новых поэтов лучше всего прославил вино?
– Лучше всего его прославил Абу Муаз, когда сказал:
«Когда смешанное с водой вино наливают из кувшина в кубок,
Не знаешь, смеется ли оно над нами или ворчит,
предостерегая нас,
Кувшин склоняется перед пустым кубком, наполняя его,
Как тот, кто читает в мечети молитвы, склоняясь ниц…»
И из той же касыды я могу привести его слова:
«Как часто я говорил: “Запасемся вином,
Запретное слаще всего, дай же мне вкусить запретного!”»
Собравшиеся одобрительно зашумели, а Валиба крикнул:
– Спойте нам песню на стихи Фараздака* «Кувшин, в котором сладкое свежее питье».
Где-то за галереей зазвенели струны лютни, и певица начала песню:
– Кувшин, в котором сладкое холодное вино,
Похож, когда в него вливают содержимое бутыли, на звезду.
Оно запечатано со дня Хосроя*, сына Хурмуза,
И мы принялись за него с утра, едва запели петухи.
Я опережу смерть, когда она явится, и выпью вина,
Ведь все равно не вернешь юность после того, как появилась
седина – предвестница Страшного суда.
Хасан застыл с кувшином в руке. Вот она, настоящая поэзия! Несмотря на то, что голос у певицы был хрипловатый, непохожий на свежий голос Ясмин, – она, наверное, была немолода, – стихи захватили его. Ему стало стыдно за свою самонадеянность. Как он читал свои неловкие строки перед Валибой? Но Хасан утешил себя – ведь он еще молод, он станет учиться и напишет стихи не хуже, ведь все говорят, что у него хорошие способности!
Когда песня кончилась, Валиба обратился к Яхье и сказал:
– Мы слышали сейчас одну из прекрасных касыд, воспевающих вино. Что ты можешь сравнить с этим?
Яхья немного подумал, а потом ответил:
– Я могу сравнить с этим только стихи аль-Ахталя:
«У вина две одежды – паутина, которой покрыта бутыль,
И поверх нее другая одежда – обмазка из смолы.
Это золотистая красавица, которая долго томилась взаперти
В укрытии, среди садов и ручейков.
Вино подобно мускусу, рассыпаемому перед нами,
От тех брызг, что падают мимо чаши».
– Да, – согласился хозяин. – Но все же наш Абу Муаз СКАЧАТЬ