Сердца четырех. Владимир Сорокин

Чтение книги онлайн.

      Мальчик прижал голову Штаубе к кушетке. Ольга щелкнула по ампуле, переломила, вытянула шприцем содержимое. Штаубе мычал к плакал.

      – Сейчас, милый… – Она умело воткнула иглу в сонную артерию, медленно ввела прозрачную жидкость. Штаубе дернулся всем телом, слабо застонал, закашлял через нос. Сережа отпустил его голову, она осталась лежать на боку. Ребров слез с ноги старика и осторожно снял пластырь с его рта.

      – До…. по петел… – слабеющим голосом произнес старик. – Вы… вы не… плохо…

      Ребров снял с него наручники. Ольга накрыла ожог пропитанной маслом марлей и залепила пластырем. Штаубе спал. Его раздели догола, сняли протез и перенесли в спальню, где облачили в пижаму и уложили в кровать.

      – Пусть завтра спит, сколько может, – Ребров накрыл Штаубе толстым стеганым одеялом.

      – Да кто же его будет будить, – Ольга погладила старика по голове.

      Сережа выплюнул головку в руку:

      – Ну я пойду кино посмотрю.

      – Какое кино, Сережа, – Ребров глянул на часы. – Первый час уже. Спать, немедленно. У нас завтра масса дел.

      Мальчик со вздохом передал ему головку:

      – Спок но.

      – Спокойной ночи.

      – Спокойной ночи, Сереженька, – поцеловала его Ольга. Мальчик вышел.

      – Устал… – Ребров потер виски.

      – Хочешь коньяку? – спросила Ольга.

      Он рассеянно кивнул.

      – Пошли в каминную.

      – В каминную? – Ребров посмотрел на головку, потом на спящего Штаубе. – Двинулись.

      Ольга погасила свет, Ребров сунул головку в рот. Ребров сидел в кресле и смотрел в зажженный камин. Ольга, сидя на ковре по-турецки, наливала в стаканы вторую порцию коньяка.

      – Где бодрый серп гулял и падал колос, теперь уж пусто все… просто везде… – пробормотал Ребров и устало вздохнул. – Да, да, да. Если мы в четверг не выйдем на Ковшова, брошу все к чертям. И – в Киев.

      – А мы? – Ольга подала ему стакан.

      – Вы? Вы… – Он пригубил коньяк. – Не знаю, не знаю. Сами поедете, сами доберетесь.

      – Ну что ты говоришь, – улыбнулась Ольга. – Как это мы сами доберемся?

      Он раздраженно дернул головой:

      – Ольга Владимировна! Я уже три месяца бьюсь лбом в стену. Я потерял: Голубовского, Лидию Моисеевну, Цветковых. Мы потеряли блок. Генрих Иваныч сжег теплицы. Вы оставили третье оборудование. Сережа о Денисе ничего не помнит и, я полагаю, не вспомнит. А значит, получать круб, получать беленцы мы будем вынуждены через Ленинград. Только через Ленинград. Вот перечень наших потерь. А что же мы приобрели? Разрушенную, разваленную до основания мастерскую? Никому не нужные связи? Бессмысленные вычисления Наймана? Бесполезные шесть миллионов?

      – Но ведь Ковшов обещал…

      – Ковшов? Обещал? Вы его хоть раз в глаза видели? Нет. И я не видел. В нашем положении верить телефонному разговору – явная глупость. СКАЧАТЬ