Полное собрание сочинений. Том 4. Произведения Севастопольского периода. Утро помещика. Лев Толстой

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Не изволите ли знать, что это такое было? – спросил он учтиво, дотрогиваясь рукою до козырька.

      – Я сам расспрашиваю, – сказал князь Гальцин и снова обратился к солдату с 2-мя ружьями: – может быть, после тебя отбили? Ты давно оттуда?

      – Сейчас, ваше благородие! – отвечал солдат: – вряд ли, должно за ним траншея осталась, – совсем одолел.

      – Ну, как вам не стыдно – отдали траншею. Это ужасно! – сказал Гальцин, огорченный этим равнодушием, – как вам не стыдно! – повторил он, отворачиваясь от солдата.

      – О! это ужасный народ! вы их не изволите знать, – подхватил поручик Непшитшетский, – я вам скажу, от этих людей ни гордости, ни патриотизма, ни чувства лучше не спрашивайте. Вы вот посмотрите, эти толпы идут, ведь тут десятой доли нет раненых, а то всё асистенты, только бы уйти с дела. Подлый народ! – Срам так поступать, ребята, срам! Отдать нашу траншею! – добавил он, обращаясь к солдатам.

      – Что ж, когда сила! – проворчал солдат.

      – И! ваши благородия! – заговорил в это время солдат с носилок, поровнявшийся с ними, – как же не отдать, когда перебил всех почитай? Кабы наша сила была, ни в жисть бы не отдали. А то чтò сделаешь? Я одного заколол, а тут меня как ударит..... О-ох, легче, братцы, ровнее, братцы, ровней иди… о-о-о! – застонал раненый.

      – А в самом деле, кажется, много лишнего народа идет, – сказал Гальцин, останавливая опять того же высокого солдата с двумя ружьями. – Ты зачем идешь? Эй, ты, остановись!

      Солдат остановился и левой рукой снял шапку.

      – Куда ты идешь и зачем? – закричал он на него строго. – Него… – но в это время, совсем вплоть подойдя к солдату, он заметил, что правая рука его была за обшлагом и в крови выше локтя.

      – Ранен, ваше благородие!

      – Чем ранен?

      – Сюда-то, должно, пулей, – сказал солдат, указывая на руку, – а уж здесь не могу знать, чем голову-то прошибло, – и он, нагнув ее, показал окровавленные и слипшиеся волоса на затылке.

      – А ружье другое чье?

      – Стуцер французской, ваше благородие, отнял; да я бы не пошел, кабы не евтого солдатика проводить, а то упадет неравно, прибавил он, указывая на солдата, который шел немного впереди, опираясь на ружье и с трудом таща и передвигая левую ногу.

      – А ты где идешь, мерзавец! – крикнул поручик Непшитшетский на другого солдата, который попался ему навстречу, – желая своим рвением прислужиться важному князю. Солдат тоже был ранен.

      Князю Гальцину вдруг ужасно стыдно стало за поручика Непшитшетского и еще больше за себя. Он почувствовал, что краснеет – чтó редко с ним случалось – отвернулся от поручика и, уже больше не расспрашивая раненых и не наблюдая за ними, пошел на перевязочный пункт.

      С трудом пробившись на крыльце между пешком шедшими ранеными и носильщиками, входившими с ранеными и выходившими с мертвыми, Гальцин вошел в первую комнату, взглянул и тотчас же невольно повернулся назад и выбежал на улицу. Это было слишком ужасно!

      8.

      Большая, высокая темная зала – освещенная только 4 или 5-ю свечами, с которыми СКАЧАТЬ