Скользящие в рай (сборник). Дмитрий Поляков (Катин)

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ как вдруг снаружи опять полились знакомые автомобильные трели. Не вставая, хозяйка подняла руку и, повернув пульт к окну, прекратила шум.

      – Каждый хочет горшок по своей заднице… – продолжила она свою мысль, но сигнализация заработала вновь. Это было как музыка.

      – Да что ж такое! – подпрыгнула она и кинулась к окну.

      Машина была на месте и сигналила всеми огнями. С задумчивым видом, сунув руки в карманы, вокруг нее неспешно прохаживался Гена. Тетка нажала кнопку пульта. Машина замолчала. Гена лениво отвел ногу и треснул ботинком по колесу. Иномарка завизжала, как от боли.

      Тетка принялась отпирать окно.

      – Эй, ты! – крикнула она. – Уйди от машины!

      Гена поднял голову, облокотился о капот. И улыбнулся нам. Впервые я видел Генину улыбку. А может, так улыбался Кулев.

      – Уйди! Милицию позову!

      – Так я ж ничего не делаю, – спокойно сказал Гена.

      – Уйди, гад!

      – Счас я за гада милицию вызову, – пригрозил Гена.

      – Тебе чего, гад, делать нечего?

      – Не надо путать божий дар с яичницей, – парировал он и опять пнул колесо.

      – Это кто? – задохнулась она.

      – Это местный, – подсказал я сзади. – Его только что из тюрьмы выпустили. Или из психушки. Я не разобрался.

      – Как из психушки?

      – Он такой. Ему ничего не будет.

      Хозяйка схватила сумку и сломя голову покатилась вниз.

      Я закрыл окно. Прихватил какие-то вещи. Осмотрелся. Потом запер входную дверь на три оборота и ушел. По-видимому, навсегда.

      34

      Если ты пнешь в сердцах род человеческий, он пнет тебя дважды, четырежды, сотни, тысячи раз. Он будет топтать тебя, пока ты не сдохнешь. Он смешает твои останки с пылью. А пыль разнесет на своих ступнях по всей земле. Он будет плевать на нее. Замесит в грязь. И в лучшем случае сделает из нее какой-нибудь глиняный нужник.

      Это как правила игры, в которую мне не играть. Но исполнять их, считается, я обязан.

      35

      Все шло так, как должно было быть. Моя персона никого особенно не занимала. Не занимала она и меня. Выброшенный вдруг, случайно, я больше не интересовался этим миром, и даже то, что нарождалось во мне самом медленно и неуклонно, подобно далекой волне, не вызывало до поры у меня никакого любопытства. Это не смелость, просто такое состояние.

      Я смотрел на лица прохожих, такие разные лица, добрые, озабоченные, спокойные, веселые. Равнодушные. Но в них ничего не зрело. Вернее, этого, разумеется, я знать не мог, но в них не зрело ровным счетом ничего, что имело хотя бы косвенное отношение ко мне. Я больше не был одним из них. Цепь не лопнула, голуби не вспорхнули. Странно, как быстро меня забыли. А вот во мне зрело нечто, отдаленно напоминающее слово очищение. Или зыбкое представление об очищении. Может, в самом трусливом, может, в самом печальном своем виде. Не знаю.

      И все же…

      В момент, когда меня начало СКАЧАТЬ