Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня. Шерман Алекси

Чтение книги онлайн.

      И сердце у него сильное и злобное, как у змеи.

      Но он мой лучший друг, ему на меня не наплевать, поэтому он всегда говорит мне правду.

      Конечно, прав он. Исчезни я с лица Земли – никто скучать не станет.

      Вообще-то, Рауди будет по мне скучать, однако нипочем не признается в этом. Слишком он крут, чтоб нюни распускать.

      Но кроме Рауди, родителей, сестры и бабушки – никто.

      Я для резервации ноль без палочки. Отними от ноля ноль, всё равно ноль останется. Так какой смысл отнимать, если ответ не меняется?

      И я выкинул это из башки.

      К тому же у Рауди это было худшее лето в жизни.

      Папаша у Рауди крепко пьет и крепко бьет, так что Рауди и его мать вечно ходят в побоях.

      – Это боевая раскраска, – говорит Рауди. – Так я еще круче выгляжу.

      Наверное, он и впрямь так считал, потому что Рауди никогда не прятал следы побоев – так и расхаживал по резервации с синяком под глазом и рассеченной губой.

      Сегодня утром он зашел, хромая, с трудом доковылял до кресла, плюхнулся в него, задрал ногу с распухшим коленом на столик и ухмыльнулся.

      На левом ухе у него красовалась повязка.

      – Что у тебя с головой? – спрашиваю.

      – Отец сказал, что я не слушаю, – хмыкнул Рауди. – Поэтому нахрюкался и попытался сделать мое ухо побольше.

      Мои мама с папой тоже пьяницы, но не злобствуют, как его отец. Они вообще беззлобные. Иногда не обращают на меня внимания. Иногда орут. Но никогда-преникогда, никогда-преникогда меня не били. Даже не шлепнули ни разу. Серьезно. Порой прям видно, как маме хочется размахнуться и дать мне шлепка, но отец этого не допустит.

      Он против физических наказаний – нет, он не по этой части. Он по части ледяных взглядов, превращающих меня в твердый, промерзший насквозь кубик льда.

      Мой дом – безопасное место, поэтому Рауди почти всё время проводит с нами. Он как член семьи, еще один брат и сын.

      – Пойдем на пау-вау[4]? – спросил Рауди.

      – Не-е-е, – говорю.

      Племя спокан проводит ежегодный праздничный сбор во время каникул на День труда. Это будет сто двадцать седьмой раз – с песнями, боевыми танцами, азартными играми, с рассказами всяких историй, хохотом, жареным на костре хлебом, гамбургерами, хот-догами, со всякими художествами и поделками и широкомасштабным пьяным дебошем.

      Ничего из этого меня не привлекало.

      Нет, танцы и пение – это, конечно, здорово. Очень даже красиво, но меня пугают все прочие индейцы – те, что не-певцы и не-танцоры. Те лишенные слуха, голоса и таланта индейцы, которые нахрюкаются до потери мозгов и колотят всех подвернувшихся под руку слабаков.

      А я как раз тот самый слабак, что вечно подворачивается под руку.

      – Ну пойдем, – сказал Рауди, – я тебя не дам в обиду.

      Он знал, что я боюсь побоев. И знал, что ему, как всегда, придется за меня драться.

      Рауди СКАЧАТЬ