Пьесы для провинциального театра. Марина Нагайцева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сквозь потоки всё прибывающих и прибывающих на перрон переселенцев стало сложнее: никто из бывших пассажиров, несмотря на просьбу не выходить всем сразу, не хотел более оставаться в опостылевших вагонах.

      – Доктора! Срочно доктора!

      Вдруг чьи-то сильные мужские руки остановили кричащего: Василий Мазанов узнал голос шурина.

      – Филипп, ты ли? Тоже этим эшелоном?

      Мужчины обнялись.

      Евдокия бросилась к брату.

      – Филипп, что случилось?

      – Там, в шестнадцатом вагоне, Таня моя рожает!

      Когда они вбежали в вагон, то не поверили своим ушам: к голосу двухлетнего Евгения, заходившегося в плаче, добавился новый, радостно-звенящий голосок, оповещавший мир о своём появлении на свет Божий.

      Рядом с роженицей стояла девочка, пытавшаяся удержать на руках орущего двухлетнего карапуза.

      – Мама! Мама! – заливался малыш и протягивал ручонки к матери.

      – К ней нельзя сейчас, – убеждала она мальчонку, но он продолжал плакать и требовать маму.

      Шурочка, одиннадцатилетняя дочка Татьяны и Филиппа, была потрясена происходящим, но вовремя сообразила, что сейчас главная её задача – обеспечить маме покой и не подпускать братика. Что делать дальше, она не знала.

      – Танюша, мы здесь! Сейчас, сейчас, родная! Всё будет хорошо! – вскричала Евдокия и бросилась на помощь.

      – Нож или ножницы, скорее! Воду, спирт, водку, одеколон, что у вас есть? Давайте немедленно! – потребовала она у проводника.

      – Раскомандовалась! Ишь, начальница нашлась! Весь вагон мне кровью залили, – возмутился было проводник, но здравый смысл в его голове победил недовольство, и он, порывшись в каком-то сундуке, достал пару чистых простыней, охотничий нож и небольшой мутный флакон с жидкостью.

      Она отвинтила крышку. Пахнуло отвратительно.

      – Что это?

      – Не боись, бабонька! Самогон! Чистый, как слеза ребёнка.

      Дальнейшие действия Евдокия совершала, словно во сне. Если бы её попросили их повторить, то, вероятно, она бы не смогла: так действует человек в состоянии сильного душевного волнения.

      Скинув головной платок, она мгновенно отрезала прядь своих волос и перевязала ими пуповину. Затем облила лезвие ножа самогоном и решительным движением отсекла канат, соединяющий мать и дитя.

      – Кто? Мальчик или девочка? – спросила Татьяна, вернувшись из забытья.

      – Мальчик, Танечка! Хорошенький такой! Замечательный мальчик! Настоящий богатырь! – радостно ответила Евдокия.

      Младенец, словно в подтверждение сказанного, закричал ещё сильнее.

      – Поплачь, поплачь, соколик ты наш! – ласково приговаривала Евдокия, заворачивая малыша в рубашку Филиппа.

      Через пару минут она передала белоснежный свёрток отцу.

      – Здравствуй, сынок! – взволнованный Филипп, прижал к себе тёплый, орущий комочек и заплакал от переполнявших СКАЧАТЬ