Пластиглаз (сборник). Вадим Чекунов

Чтение книги онлайн.

      – Плачут дети потому, что их колет спицей старуха. Её люди видеть не могут. А я видела, когда маленькой была… – мелко закивала головой сумасшедшая. – Старуха ночью к кроватке приходит. Спицу достанет, и колет ребёночка. Больно-больно, чтобы он плакал. Надоест – уйдёт другого колоть. Или заколет до смерти. Захочешь прогнать – делай, как я сказала. Свечечки церковные – она их боится. Не всегда, правда. Вернётся если – беде быть…

      Потряс головой и пошёл в тамбур курить.

      Возвращался пешком со следующей станции.

      Шагал вдоль сверкающих солнцем рельсов, прислушиваясь к шороху щебня под ногами.

      Бред. Бред, конечно.

      Какие, на хер, свечки…

      Зелёные, белые поверху стены. Нежилой, неживой запах.

      Низкая табуретка. Кровать. Дочь разглядывает принесённую книжку.

      Платок надевать не хочет – чтоб не быть «как старуха».

      Из солидарности он обрился наголо.

      Это всё, что мог сделать для неё.

      Игрушки и вещи раздавали, куда могли. Лишь бы не выбрасывать. Только бы не сминали их ногами в контейнере таджики-дворники. Не завалили бы мусорной дрянью жильцы.

      Но и дома держать их не могли.

      Вещи прятались по квартире. Спустя год, а то и два, появлялись. Выкатился из-за холодильника каучуковый шарик.

      Грязь на кладбище была удивительно похожа на ту, рыжую, с Ебун-горы. Захотелось упасть и вжаться в неё лицом.

      Запойным он себя не считал. Никогда не пил больше недели. Не чаще раза-другого в месяц.

      Когда обрывки потных кошмаров отступили и шорохи за дверью перестали нагонять ужас, он включил телефон.

      Тот сразу зазвонил. Словно ждал этого.

      – Хы-э… – выдохнул в трубку.

      – Привет, – буднично сказала мембрана.

      Голосом б ы в ш е й.

      – Ах-м…

      – С тобой всё в порядке?

      – Сейчас почти да… – вернулась, наконец, речь. – Как ты? Молчание.

      – У меня всё нормально.

      Опять молчание.

      Неожиданно вспомнил – остро, выпукло – распахнутое окно и рабочих на крыше. Грохот листов, молотков, трамваев…

      – Десять лет прошло.

      – Двенадцать, – сказала она.

      Никаких шорохов и тресков в телефонной трубке. Почему о них так любят писать в книжках?

      Ничего. Тишина. И голос.

      – Я замужем. Детей нет.

      Вытянул из мятой пачки сигарету. Пачка упала на пол, оскалилась жёлтыми фильтрами. Похожа на лошадиный череп.

      – Ты счастлива?

      Тишина.

      – Благополучна. А ты?

      Прикурил. Кашлянул.

      – Нет.

      В трубке тихо.

      Никаких помех.

      МАШЕНЬКА

      Паутина была почти незаметна. Хитрый Валидол сплёл свою сеть в тёмном и сыром углу между крыльцом СКАЧАТЬ