Пластиглаз (сборник). Вадим Чекунов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ – едва успел всунуть, как тут же заелозил носками сапогов по линолеуму – пошла волна, кончил. Мышцы лица отекают, в ушах шумит. Он пытается застегнуть ширинку. В руках – слабость, в душе – омерзение. В сортире, на полке, кружка с ядреным раствором марганцовки. Мимолетное раздумье – кто уже мочил в ней свой член и надо ли совать туда свой.

* * *

      В плацкартном купе с ним вместе ехал мужик, съевший подряд восемь варёных яиц. Скорлупу мужик чистил смуглыми от грязи пальцами и целиком засовывал яйцо в рот.

      Мужик рассказал ему, что в стране большие дела, и даже по телику есть новый канал, музыкальный. Называется «Дважды два».

      Водка в заляпаном стакане чуть подрагивает. Он выпивает её, тёплую, залпом. Бежит в тамбур, дёргает дверь, одну, другую. Едва удерживая равновесие в грохочущем пространстве, блюёт на горбатый железный пол.

      Два года жизни ушли в никуда.

      Это тоже ясно. Как дважды два.

* * *

      Мёрзлые свиные туши – половинками, вдоль хребта. Бежево-жёлтые, в бледных треугольных штампах.

      Холод. Изо рта бригадира – клочки пара. Мат-перемат. Что-то сердито кричит по трансляции диспетчер – эхо летит над рельсами, бьётся о тёмные бока вагонов… Слов не разобрать.

      Рукавицы просалены до негнутости. Хватаешь тушу за ноги и взваливаешь на плечо. Когда идёшь к фуре, наклоняешь голову – глаза слепят прожекторы. Возвращаешься – перед тобой пляшут, ломаются, скачут длинные тени.

      Он долгожитель тут – третий год.

      Бригадиром так и не стал.

      «В пизду такую работу» – пришла, наконец, предельно ясная мысль.

* * *

      Утро.

      Толстый грузин, хозяин палатки, тычет пальцами в золотых печатках ему в лицо:

      – Ты, бляд, охранник сраный, каво охранять должен, а? Жопа своя или палатка, бляд?

      На коротких пальцах грузина торчат чёрные волоски. Такие же выглядывают из его носа, похожего на сломанный топор.

      Стекло палатки разбито.

      Он молчит. Отворачивается в сторону.

      У круглого бока станции метро стоят целых три ментовских «уаза». Менты хмурые, с автоматами и в армейских касках.

      Над убогими коробами палаток замерла в своём вечном полёте знакомая с детства ракета на крутом постаменте-горке.

      Вдали – острие телебашни.

      Вечером и ночью там стреляли.

      Осень. Четвёртый день октября.

* * *

      Окна комнаты выходят на гремящую трамваями улицу и соседний дом.

      Кровати у них нет. Спят на соседском матрасе.

      В скважину замка за ними иногда подглядывают армянские дети – их в коммуналке несколько штук.

      Он склоняется над раздетой девушкой и целует её в живот. Ложится щекой на выбритый лобок и улыбается всплывшему из глубин памяти слову.

      Г л у п о с т и.

      Армянские дети тоже так считают – ему кажется, он слышит СКАЧАТЬ