Мертвые бродят в песках. Роллан Сейсенбаев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ заметил другое, – ответил Насыр, – в их стае было несколько волков. Печальные наступают времена, Акбалак: наши собаки, наши друзья превращаются в волков, в наших врагов…

      – Ойбой! – схватился вдруг за голову Акбалак. – А не задрали они твою кобылу? Беги-ка в сарай, Насыр!

      Насыр бросился в сарай. Кобыла была цела, но испуганно всхрапывала и металась на привязи. Насыр похлопал ее по крупу, она стала успокаиваться.

      Выйдя из сарая, он поспешил к Акбалаку.

      Акбалак, стоя на коленях, горбился над парящим телом разодранного пса. Окрашивая край горизонта алым, над пустыней забрезжил рассвет.

      Часть вторая

      Гибнет государство, когда перестают в нем отличать хороших людей от плохих.

Антисфен, IV век до и. э

      Что мне в том, что живет общее, когда страдает личность? Что мне в том, что гений на земле живет в небе, когда толпа валяется в грязи?

Из письма В. Г Белинского В. П. Боткину в 1841 году

      …Все наше достоинство заключается в мысли. Будем же стараться мыслить правильно: это основа морали.

Блез Паскаль, XV век

      IV

      Тесный дом Насыра был переполнен. Кахарман, прощаясь, сказал как будто бы все – но рыбаки молча ждали. Каждый из них в душе был встревожен, каждый думал, что если уезжает и Кахарман – значит, беда недалеко, значит, ничего уже невозможно сделать.

      Безусловно, они считали Кахармана своей опорой, своей надеждой – и теперь эта надежда покидала их.

      – Вот так, земляки, – проговорил еще раз Кахарман. – Сказать мне больше нечего. Да и сколько можно об одном и том же…

      Теперь он даже пожалел, что так долго рассказывал им о своих бесплодных скитаниях в Алма-Ате и Москве. В самом деле, он отнял у людей последнюю надежду – зачем? Если его личная вера рухнула – имеет ли он право отнимать ее у людей?

      Рыбаки потихоньку один за другим стали выходить из дома. Кахарман сидел, низко опустив голову. Насыру очень хотелось спросить, куда намерен держать путь сын, но, чувствуя, что Кахарман ничего определенного не скажет, – молчал. Всему свое время, решил он, когда найдет нужным – сам даст весточку.

      Кахарман встал, Насыр и Корлан поднялись тоже. Он порывисто обнял старых родителей, потом подошел к Беришу:

      – Храни их, Бериш! Парень ты у меня совсем взрослый… Бериш кивнул и отвернулся – скрывая слезы.

      – Ну-ну… – шепнул ему Кахарман. – Оставь сантименты… Бериш снова кивнул.

      К Айтуган с детьми посадили жену Саята – так захотел Кахарман, полагая, что жена Саята скрасит тоску Айтуган. Сам же сел в машину Саята. Все остальные погрузились в старенький автобус и тронулись. Аул остался позади, им никто не мешал, но Кахарман не был расположен к разговору – молчал; казалось, даже задремал. Миновали пески и скоро выехали на накатанную дорогу. За правым стеклом потянулись горбатые песчаные склоны Караадыра.

СКАЧАТЬ