Встреча в Ареопаге. Ярослав Астахов

Чтение книги онлайн.

      3

      По-видимому, скиф Абарид произвел очень сильное впечатление на современников-эллинов и на поколения их потомков. Платон в «Хармиде» говорит о нем как о совершенном целителе. Гераклит Понтийский посвящает мудрому скифу один из своих диалогов: «Абарид, или о душе». Геродот и Пиндар свидетельствуют о нем как о носителе стрелы, то есть – посвященном Аполлона Гиперборейского. Торжественное прибытие вещего скифа в Афины описывает Гимерий в «Эклогах»…

      Имя Абарид представляет собой, возможно, видоизмененное ободрит – название одного из племен, живших на берегах Венедского залива (теперь Балтийское море). Путешественника в чужой земле часто называли по имени его рода. Особенно – северян, поскольку в их обычае было сообщать настоящее имя лишь близким родичам. Странник, посвятивший Пифагора в сокровенное гиперборейское Знание, мог быть зафиксирован эллинскими хрониками как скиф-ободрит, а затем переписчики постепенно превратили его в Абарида, скифа.

      Ямвлих, жизнеописатель Пифагора, называет Абарида не учителем, а, напротив, учеником «божественного Пифийца». Но сам и приводит в трактате «Жизнь Пифагора» факты, со всей очевидностью противоречащие такой версии. По Ямвлиху, Пифагор немедленно раскрыл Абариду тайны, в которые ученики посвящались постепенно и не иначе, как по прошествии серьезнейших испытаний (пять лет молчания и тому подобное). Далее, согласно Ямвлиху и другим источникам, Абарид совершал гораздо более впечатляющие чудеса, нежели Пифагор. Так, вещий скиф «преодолевал огромные расстояния в короткое время, производил очищения, изгонял чуму, отводил бури от городов…» Наконец, Ямвлих свидетельствует, что именно Абарид передал Пифагору стрелу Аполлона Гиперборейского, то есть совершил действие, символизирующее посвящение ученика учителем.

      Так почему же Ямвлих придерживается версии, противоречащей фактам, которые он сам же приводит? По-видимому, дело в том, что этот писатель, живший через семь веков после Пифагора, в прямом смысле слова боготворил его, утверждал божественное происхождение Пифийца, почитая равным самому Аполлону. И, добросовестно передавая все, известное ему из древних источников, Ямвлих тем не менее не мог и не желал допустить, что Пифагор учился у кого бы то ни было, кроме как у самих бессмертных. Поэтому он пытается втиснуть известные ему сведения в версию якобы ученичества Абарида у Пифагора, и это явно не удается ему.