На последнем сеансе. Михаил Ландбург

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ выражением лица – та самая Юдит, которая…

      Раскрыв губы, я непонятно у кого спросил:

      – Может, теряю рассудок?

      Чей-то голос ответил:

      – Напряги мозги.

      Я напряг. Понял, что угодил в ловушку.

      – Ты пришла? – крикнул я в окно.

      Пожилая женщина в тёмной накидке с серебристыми блёстками низко опустила голову.

      – Обо мне вспомнила?

      Женщина вскинула к ушам ладони.

      – Нет?

      – Молчи! – потребовала она.

      – Разве можно? – задыхался я от собственного крика. – Все эти годы я…

      – Молчи!

      – Но ведь я…

      – Будет лучше, если на меня смотреть не будешь. Помнишь, стоило Орфею оглянуться назад, как…

      – Сегодня правила другие! – огрызнулся я.

      – Ты уверен? – Лицо женщины оставалось бесстрастным, даже чуть размытым.

      Нет, уверен я не был.

      Казалось, что и голос, и слова женщины выпали из давно не существующего времени. «У неё своё время», – догадался я.

      Вдруг женщина достала из внутреннего кармана накидки зелёную свечу и зажгла её, а потом вместе со свечой повалилась в чёрный автомобиль.

      На тротуар – точно на то место, где минуту назад стояла эта женщина, – упала высохшая горбушка хлеба.

      Я встряхнул головой и, протерев тыльной стороной ладони глаза, спросил у себя: «Что происходит со временем?»

      Что-то обожгло мои губы, а перед глазами заполыхали синие вспышки света.

      Я оставил окно.

      Почувствовав, как во мне шевельнулся холодный сгусток смущения, я опечаленно пробормотал:

      – Что за чертовщина…

      Ответа не было.

      Закрыв глаза, я сам у себя полюбопытствовал: «Ну, и зачем всё это теперь?»

      Ответа не было.

      Где-то я прочёл, что жить – это умение забывать, отрешаться от себя и лишь совсем изредка вспоминать про прошлые кусочки…

      В тот вечер, когда мне исполнилось семнадцать, отец пригласил своих приятелей на мой домашний концерт. Я исполнял этюд № 3 Листа и элегию Массне.

      В те годы, исполняя, например, «Бабочек» Шумана, меня куда-то заносило, и тогда вместо Шумана под моими пальцами начинало звучать что-то собственно моё. Или, например, когда я разучивал Шопена, то, стараясь передать ощущение, которое, возможно, должны были испытывать пальцы Фредерика, когда они касались руки Авроры Дюдеван, мои пальцы неожиданно теряли над собой контроль и играли уже не Шопена, а нечто моё. Однажды, разбуженный ночными видениями, я бросился к пианино, потому что вдруг представил себя одновременно и юным Моцартом, и сильно постаревшим Григом; в результате слепилась невообразимая смесь, которая, впрочем, вызвала похвальные отзывы у преподавателей из класса композиции.

      Отец поставил на стол бочонок пива, бутылку вина и полную корзинку с грецкими орешками. СКАЧАТЬ