Послевкусие страстей и превратности мнимой жизни. Вадим Михайлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ я могу понять другого человека, если не могу почувствовать, когда человек лжёт мне, а когда говорит правду? – думал Платон, глядя на своего учителя. – Я понимаю только смысл слов, чувствую их аромат, но не могу отличить правды от лжи. А иногда ловлю себя на том, что не хочу отличать. Мне важно другое – создавать внутри себя картины, сцены, мелодии… Но самое поразительное и загадочное, что эти картины, сцены, мелодии, рождённые во мне, тихо, но неотвратимо воздействуют на реальную жизнь, приближая её к моим снам…»

      – Вы что, диссидент? – спросил тихо, едва шевеля губами.

      – Нет… Что вы! – искренне возразил Платон. – Я просто пытался получить из этих обрезков, из сопоставления кадров и лиц пластическую фразу…

      Великий режиссёр поморщился:

      – Господи! Какие ещё пластические фразы! Вы забыли, где живёте?

      Долгая тягостная пауза.

      – Я вас очень огорчил? – расстроился Платон.

      – Не обо мне речь. Меня не тронут, – сказал Коза. – А вас будут держать на мушке до конца ваших дней…

      – Вы думаете, я так быстро умру, а они бессмертны?

      Коза даже не улыбнулся. Это не было шуткой. Это был приговор.

      – В России всегда сохраняется номенклатура, – продолжал он. – Номенклатура умных и номенклатура дураков… Номенклатура почётных козлов, они же элита, шуты придворные, и номенклатура козлов отпущения… Для праздников козлодрания… Всегда… Как бы ни менялась власть… Помните это…

      …Фолтина вызвали в Москву, в главк, чтобы посмотреть работы и решить его судьбу.

      В небольшом просмотровом зале главка собралось человек двадцать. По виду все они были люди интеллигентные – высоколобые, серьёзные, значительные. Одеты скромно, но с намёком, в твидовых пиджаках и при галстуках. Сорочки у всех свежие, и воротнички чистые.

      Платон вошёл последним. Поздоровался. Никто не ответил.

      Только тощий, с лицом иезуита, элегантно одетый старик, главный редактор, мозг комитета, искусствовед, доктор искусствоведения, друг Бергмана, Феллини и Бунюэля, улыбнулся иронично и загадочно… Такая Мона Лиза в мужском облике. Моня Лис, его так и звали за глаза.

      Он нажал кнопку пуска.

      Погас свет. Ослепительный луч вырвался из проекционной, превратился в трубу, повис над головами судей и явил чёрно-белое изображение жизни.

      Лента была почти без диалогов. Под музыку Фонтессы.

      …Девушка Наташа должна была заменять актрису в опасных трюках со зверями. Её поселили в съёмочном павильоне, в небольшой комнате, рядом с клетками, где жили тигры, львы и медведи. Звери должны были привыкнуть к ней.

      Она вымыла полы. Нарисовала на стене бегущих куланов. Принесла букетик пыльных ромашек. Собрала их у ворот павильона. Села на топчан. Достала кусок чёрного хлеба. Половину отдала своей собаке, эрдельтерьеру Юте, половину съела сама.

      Она свежевала туши и кормила хищников, подцепив куски мяса на длинные палки.

      Она никогда СКАЧАТЬ