Сочинения. Борис Савинков

Чтение книги онлайн.

      17 июля

      Генрих, взволнованный, говорит:

      – Я сначала стоял у самых ворот… Минут десять стоял… Потом вижу: городовой заметил. Я пошел по Воздвиженке… Вернулся. Постоял.

      Генерал-губернатора нет… Снова пошел… Вот тут он, наверное, и проехал…

      Он закрывает руками лицо:

      – Какой позор… Какой стыд… Он не спал всю ночь напролет. Под глазами у него синяя тень и на щеках багровые пятна.

      – Жорж, ведь вы верите мне?

      – Верю. Пауза. Я говорю:

      – Слушайте, Генрих, зачем вы идете в террор? Я бы на вашем месте работал в мирной работе.

      – Я не могу.

      – Почему?

      – Ах, почему?. Нужен террор или нет? Ведь нужен… Вы знаете: нужен.

      – Ну так что ж, что нужен?

      – Так не могу же я не идти. Какое право имею я не идти? Ведь нельзя же звать на террор, говорить о нем, желать его и самому не делать. Ведь нельзя же… Нельзя?

      – Почему нельзя?

      – Ax, почему?.. Ну, я не знаю, может быть другие и могут… Я не могу…

      Он опять закрыл руками лицо, опять шепчет, будто во сне:

      – Боже мой, Боже мой… Пауза.

      – Жорж, скажите же прямо, верите вы мне или нет?

      – Я сказал: я вам верю.

      – И дадите мне еще раз снаряд?

      Я молчу.

      Он медленно говорит:

      – Нет, вы дадите…

      Я молчу.

      – Ну тогда… Тогда…

      В его голосе страх. Я говорю:

      – Успокойтесь, Генрих, вы получите ваш снаряд.

      И он шепчет:

      – Спасибо.

      Дома я спрашиваю себя: зачем он в терроре? И чья в этом вина? Не моя ли?

      18 июля

      Эрна жалуется. Она говорит:

      – Когда же это все кончится, Жорж? Когда?..

      – Что кончится, Эрна?

      – Я не могу жить убийством. Я не могу… Надо кончить. Да, поскорее кончить…

      Мы сидим вчетвером в кабинете, в грязном трактире. Мутные зеркала изрезаны именами, у окна расстроенное пианино. За тонкой перегородкой кто-то играет «матчиш».

      Жарко, но Эрна кутается в платок. Федор пьет пиво. Ваня положил бледные руки на стол и на руки голову. Все молчат. Наконец Федор сплевывает на пол и говорит:

      – Поспешишь – людей насмешишь… Вишь, дьявол-Генрих: из-за него теперь остановка. Ваня подымает глаза:

      – Федор, не стыдно тебе? Зачем?.. Не виноват Генрих ни в чем. Мы все виноваты.

      – Ну уж и все… А по мне, – назвался груздем, полезай в кузов…

      Пауза. Эрна шепотом говорит:

      – Ах, Господи… Да не все ли равно, кто прав и кто виноват…

      Главное кончить скорее… Я не могу. Не могу.

      Ваня нежно целует ей руку.

      – Эрна, милая, вам тяжело… А Генриху? А ему?.

      За стеной не умолкает «матчиш». Пьяный голос поет куплеты.

      Ах, Ваня, что Генрих? СКАЧАТЬ