Слепые и прозревшие. Книга первая. Ольга Владимировна Грибанова

Чтение книги онлайн.

      – Ну, Серафима, показывай детей. Это твой старший? Крестный, значит, будет? Хорошее дело, умница! Ну пойдем, исповедую тебя, а потом и Николая твоего.

      Отец Василий отвел маму к высокому столику у стены и тихо заговорил с ней. Хоть и тихо, но такая уж акустика была в этой церквушке или голос такой силы у священника, что Коля, отвернувшись к иконам и стараясь не вслушиваться, все же слышал:

      – Грех, да, грех, верно понимаешь. Да вижу, Господь-то уже и простил, и благословил. От греха-то, голубушка, такие дети не выходят. Вон каких ладных вырастила, значит, Господь благословил. А вот что стариков забыла, это грех тяжелый! Думай о них и прощения со слезами проси. На могиле была? Ну верно, верно, умница, своди их, крещеных, порадуй родителей. Ладно, голубка, Бог с тобою!

      Он накрыл наклонившуюся маму черной тканью и сказал что-то на неземном языке. А потом обратился к Коле:

      – Ну, Николай, иди ко мне, побеседуем. Уж какие-такие грехи у тебя могут быть – не придумаю. Больно глаза у тебя ясные. Что мать бережешь – знаю, что сестер растишь вместо отца – знаю.

      Куревом не грешишь? Вина не пьешь? Молодец, так и держись. От этой пагубы человек человеком быть перестает – и сам не замечает, как так вышло. Вроде все то же, две руки, две ноги, а душа уже не человечья. А ты – человек, на этом и стой! Лет-то тебе уж сколько? Ну так с тобой обо всем можно говорить. С женщинами попусту не сходись. Оно захочется скоро, а ты помни, что это не ты, Никола Морозов, хочешь, а тот скот, что внутри у всех нас сидит. Победи этого скота, взнуздай его, пусть тебя слушает – вот тогда будешь счастлив и силен. Все, вижу, понял. Ну теперь голову наклони.

      Это не было смешно. Это не было стыдно. Это была удивительно красивая и настоящая жизнь, только другая, вроде инопланетной. Но очень хотелось приобщиться к ней, как к давно забытой родине.

      Коля стоял позади притихших девчонок, держал в руках свечи, слушал неземные слова и понимал, что все здесь верно и правильно, потому что красиво. И девочки, его кукарямбы, которых он сам вынянчил, оказалось, называются в этой жизни Дарией и Татианой. Ух как радостно от этого билось сердце!

      Мама расцеловала их всех троих, когда они вышли из крестильной. Лицо ее было мокрое и соленое.

      Отец Василий дал всем в рот на ложечке чего-то красного и сладенького с булочкой. А на прощание обнял Колю за плечи и подвел к одной из икон:

      – Вот, гляди! Это Николай Угодник. Не умеешь молиться – неважно, не хочешь лоб крестить – как хочешь. Просто посмотри ему в глаза и почувствуй. Это дед твой Николай на тебя его глазами смотрит и о тебе думает. Понял?

      «Понял», – думал Коля, глядя в строгие глаза крепкого старца на иконе.

      «Понял», – думал он, глядя на два креста рядышком на маленьком пустынном кладбище возле церкви: «Морозов Николай Иванович. 1906–1962», «Морозова Анна Михайловна. 1910–1965».

      «Понял», – думал он, глядя в тревожные глаза деда Николая СКАЧАТЬ