Ничья длится мгновение (сборник). Ицхокас Мерас

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – А почем я знаю? Может, не мой. Как со мной легла, так и с другим могла. Почему Юозасом окрестила, ежели отец Антанас?

      Он хмыкнул. Теперь знал, что ответить.

      Ей вспомнилась опушка леса, вспомнились стога сена и несжатая рожь, щетинистые луга и пахучие клеверища. Три года, целых три года. Вспомнилась клеть, куда он заявлялся пьяный, но смелый, как хозяин, и тискал, мял ее по-всякому, а она всегда молчала. Всегда была покорной.

      – Женись, Антанас. Убьет меня отец, убьет на месте.

      – Не убье-ет!

      Она заглянула ему в лицо. Оно было холодное, свежее и холодное после бани, и с застывших губ уже не сорвалось бы: «Ладная ты баба, чтоб тебя черти, все хорошеешь, а? Может, пойдем поваляемся еще разок?»

      – Зря пришла.

      Глаза были тоже стылые; он повернулся уходить.

      Она снова вспомнила клеть, потянулась к Антанасу и, опустившись на колени, обняла его ноги.

      – Женись. Убьет меня отец… Убьет…

      Он отряхнулся, как от назойливой мухи, как от слепня.

      – Отстань. Да отстань ты.

      Вдруг они услышали глухой хрип. Обернулись и увидели ее отца. Он широко шагал, занесши над головою кол.

      – Порешу! Обоих! Паскудники… Женись, женись!

      Антанас молча захлопнул калитку, побежал во двор, к конуре.

      Спокойно, как ни в чем не бывало, спустил с цепи собаку, а сам, так ничего и не сказав, ушел в избу.

      Оттуда снова несся гомон, там, должно, уминали бабку, запивая молоком, сметаной и чем-либо покрепче.

      А за воротами видна была розовая собачья пасть и прыгали, хватая воздух, белые клыки.

      – Убью… – устало просипел отец, бросил кол, поддал его ногой и поплелся обратно через поле.

      Она шла следом, забыв снять новые коричневые туфли. А потом отстала. Отец обернулся, хрипя, погрозил усадьбе кулаком и бросил дочери:

      – Все ты, потаскуха! Ты виновата…

      Тогда она отстала.

      В самом деле, была виновата.

      Надо было тогда еще, три года назад, уйти в батрачки, бежать из дому и из клети, куда впустила ночью Антанаса, боязливо прислушиваясь к скрипу заржавелых петель. Отец стоял за углом избы и довольно покрякивал. Потом, успокоенный, ушел, завалился в постель: хрустнул соломенный тюфяк, затрещали доски.

      Отец давно уже, как только оставался вдвоем с дочкой, все говаривал, пряча глаза, сперва по-доброму, со смешком, а потом и строго, с сердцем:

      – Нетто не видишь, как Бернотасов Антанас вкруг тебя юлит, а? И сам не пойму, девка ты или бревно бесчувственное. Кажись, выросла невеста, да вместо сердца вроде пустое место. Вот и разбери пойми… Сам ведь не зашлет сватов, не додумается, так и знай. Не зашлет, пока брюха не нагуляешь.

      Тут он обрывал себя, подолгу молчал и только потом уже продолжал:

      – Девка ты или бревно? Скажи? А может, не ровня тебе Бернотасы, усадьба у них захудалая? Может, тебе принца подавай?

      Он снова умолкал, но ненадолго.

      – Знаю, кого ждешь. «Мериканца» небось, мильенщика СКАЧАТЬ