Ничья длится мгновение (сборник). Ицхокас Мерас

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в полдень на сеновале, и Катерина туда же.

      Катерина…

      Пускай, пускай… Ну и что? Она посмотрела на приоткрытую дверь сеновала и вдруг спохватилась, что ей нужны вилы. В хлеву стояли другие, да негодные, с обломанными зубьями. Как же она сразу не подумала про вилы? И ждать нельзя. Сейчас ребята пригонят коров, надо свежей травы подбросить.

      Тихонько, боком, проскользнула в приоткрытую дверь и остановилась. Сама себя испугалась, оробела.

      – Ну, подвинься ближе, дурень ты, – льнула женщина к Виктору.

      Он молча отодвигался.

      – Иди ко мне, не бойся.

      Он отвернулся.

      – Может, ты и не мужик уже? Может, тебе баба не нужна? Глянь-ка!

      И дались ей эти вилы! Могла бы и теми, с обломанными зубьями, набросать травы. Чего ее на сеновал понесло? Бежать отсюда, не важно, что увидят…

      Катерина сдернула с себя платье, спустила с плеч сорочку.

      – Глянь! – сказала она.

      И он обернулся.

      Плечо у нее было округлое, гладкое и розовое. Тугая грудь вздымалась, часто вздрагивая, растревоженная, дразнящая. Яркий луч упал на шею, высокую, белую, с беспокойно бьющейся жилкой. Она вытянула руки, тоже белые, обнаженные:

      – Что? Не нравлюсь тебе?

      – Уйди…

      Катерина усмехнулась:

      – Тебя на ту, на девку потянуло? Не бывать тебе с ней, уж я-то знаю. Придвинься, дурачок. Поближе…

      Он привстал и пошарил в сене.

      – Все одно… Только раз живем, не так, что ли?

      Голые руки гладили воздух. Повела покатым розовым плечом, и грудь стала еще выше.

      – Тебе-то все одно… Знаю… Ты и с немцем ляжешь.

      И тут он нашел что искал.

      Протянул руку, и она удовлетворенно подалась, опрокинулась навзничь, а он вскочил – в другой руке у него змеился кнут.

      – Знаю… Ты и с немцем бы… А может, твой-то сейчас в окопе кровью истекает. Спешит вызволить, обнять тебя… Тебя, курва…

      – А-а-а… А-а-а!

      Кнут, щелкнув, обвился вокруг розовых плеч.

      – А-а-а!

      Вилы? Она шла за вилами?

      – Брось! – крикнула она и вся съежилась, прижалась к двери сеновала, словно это ее – кнутом.

      Она про все рассказала Виктору, про все. Только не про ту ночь, долгую бессонную ночь, когда ждала бумагу. Когда терпеливо ждала рассвета и бумаги.

      «Сказат ей ошен некарашо убираль квартир».

      Он обернулся к ней: зубы стиснуты, желваки на скулах.

      – Брось! Брось…

      Он бросил кнут.

      Встал, еще раз глянул на Катерину, которая медленно поднималась, поглаживая белую шею, розовые плечи, и кашляла, кашляла, не в силах остановиться.

      Они оставили ее на сеновале и ушли, так и не взяв вилы. Долго не смотрели в глаза друг другу. Это он не смотрел. А когда их взгляды встретились, она увидела, что глаза у него влажные.

      Тогда-то и назвала впервые:

      – Витя…

СКАЧАТЬ