Вавилонские хроники. Елена Хаецкая

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ позвонил мне грустным летним днем. Я лежал на диване и плевал в потолок. Потолки у нас в доме высокие, поэтому я ухитрился заплевать и стены, и самого себя, и диванную подушку, набитую скрипучими опилками.

      – Баян? – произнес в телефоне мужской голос.

      – Это кто? – мрачно спросил я.

      В трубке хихикнули.

      – Угадай!

      Я уже хотел швырнуть трубку, но на том конце провода вовремя сообразили:

      – Это я, Ицхак.

      – Сукин сын, – сказал я.

      Ицхак обиделся. Сказал, что по семитской традиции голубизна крови передается по материнской линии. И чтобы я поэтому не смел ничего говорить плохого о его происхождении.

      – Я знаю, что ты по матери голубой, – сказал я.

      Ицхак подумал-подумал и решил больше не обижаться. У него было хорошее настроение. Такое хорошее, что из телефона аж задувало.

      – Баян, дело такое… Нет, по телефону нельзя. Я приду.

      – Не вздумай, – сказал я.

      Но он уже повесил трубку и через час с небольшим нарисовался у меня в квартире.

      Мурзик проводил его в мою маленькую комнату. Я сел на диване, отодвинул ногой пыльные пивные бутылки и мутно уставился на Ицхака.

      Ицхак был отвратителен. Его длинный, перебитый в двух местах нос – будто вихляющий – свисал почти до губы. Губы оттопыривались, причем верхняя нависала над нижней. Глаза сияли. Они всегда были у него лучистые, странно светлые. Ицхак называл их «золотистыми», а мы, его одноклассники, – «цвета детской неожиданности».

      На нем были черные идеально отутюженные брюки со стрелочками, которые все равно мешковато болтались на его тощей заднице. Пиджак малинового цвета с искрой источал запах парикмахерской. Редеющие темные волосы были гладко зализаны и чем-то смазаны.

      Он сел на принесенный Мурзиком из кухни табурет, предварительно проверив, не подкосятся ли ножки. Достал из кармана огромные часы, щелкнул крышкой. Часы фальшиво исполнили Национальный Вавилонский Гимн.

      – Это еще зачем? – спросил я злобясь. На мне были черные трусы до колен и майка.

      – Чтобы ты встал, – добродушно ответствовал Ицхак. – Гимн полагается слушать стоя.

      Я действительно встал. Мурзик подал мне халат, полосатый, с дыркой под мышкой. Я всунулся в халат и обернулся теплыми полами. Мурзик сказал шепотом:

      – Я чаю поставлю.

      – Иди, – раздраженно велел я. – Поставь.

      Мурзик вышел. Он боялся меня гневать. Пока гарантийный срок не выйдет, будет как шелковый. А потом, небось, осмелеет, хамить начнет. Сдать раба обратно на биржу по гарантийке – плевое дело, но когда срок заканчивается, никто за мерзавца больше ответственности не несет. Кроме хозяина, конечно. И продавать его снова – занятие откровенно убыточное. Особенно Мурзика. На нем и так клейма негде ставить.

      Ицхак смотрел на меня и улыбался. В детстве у него были желтые кривые СКАЧАТЬ