Что ты видишь?. Вера Ильина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с супергероем на машинке, а вторые – с неторопливыми всадниками на обложке одной из подаренных Дроздом книг.

      А вот женщины упрямо не поддавались никакой классификации. Они могли быть добродушными, а через минуту кричать на своих детей или мужа, могли прятать яркие губы и длинные ресницы за раскрытой книгой или оценивающе смотреть на прохожих, имея на голове подобие соловьиного гнезда. Закономерность была только одна – старые женщины, то есть бабушки, в большинстве своем обладали мягким характером. Особенно это было заметно при общении их с детьми. Этим я и пользовался.

      – Ты здесь с кем? – спросила меня как-то одна из представительниц добрых старушек.

      – С братом, – соврал я.

      – А родители ваши где?

      – В пожаре умерли. – Про пожар я придумал давно, когда услышал разговор супружеской пары о несчастной девочке, оставшейся без родителей.

      Бабушка засуетилась, полезла в сумку. Обычно, после моих слезливых историй мне вручали что-то съестное или горсть мелочи. Так и эта бабуля сунула мне в ладонь ярко-зеленое яблоко и добавила:

      – Что умерли – это плохо. Да всему плохому дна нет. Хорошо, что ты на войне не был.

      С того дня я стал врать сердобольным старушкам, что был на войне и там потерял родителей. Они беззвучно плакали, отдавали практически все содержимое своих сумок, иногда покупали мне еду.

      – А что за война-то? – бывало спрашивала какая-нибудь любопытная старушка.

      – Не знаю, – пожимал я плечами. – Огонь там был. И взрывы. – Про это мне мама рассказывала.

      Да, я не знал, где в мире сейчас воины. Только что возьмешь с ребенка? Война и война. Может от страха страну забыл, может, и вправду, не знает.

      Наказание за свое вранье я так и не получил. Еда, деньги и соболезнования – разве это наказание? Однако о своей деятельности Дрозду не говорил ни слова. Меня нельзя было назвать попрошайкой – я никогда не начинал разговор. Просто выжидающе смотрел на приглядевшегося мне человека, пока тот не начнет задавать стандартные вопросы.

      Свои деньги я складывал в жестяную банку, которую достал из мусорки и спрятал под диван. Дрозд о ней не мог узнать. Он никогда не устраивал уборку в каморке, а кроме двух книг, что пылились теперь на трехногом столе, под диваном ничего не было.

      ***

      – Художник, – тихо сказал Дрозд, разгружая коробку с привезенными продуктами.

      Я еще валялся в постели, в полудреме слышал грохот тары и шуршание продуктовых оберток. Было душно.

      «Художник», – это слово пронзило мой мозг. Во сне я его слышал или наяву? А может, это был лишь удачно сварьированный звук тары?

      Через минуту я выглянул из каморки – у входа на перрон стоял неряшливо одетый мужчина.

      Когда я подошел ближе, он уже разложил мольберт и принялся СКАЧАТЬ