Собрание сочинений. Том 9. Евгений Евтушенко

Чтение книги онлайн.

      Она вздыхала так:

                                    «Мной матушка скончалась»,

      мешая кочергой в печи свою печалость,

      и ни лежать, ни сесть от боли не могла,

      и так жила она в предсмертье на коленях,

      и на нее в мучительных моленьях,

      чуть золотой лицом от искр в поленьях

      Бог, побледнев, смотрел из красного угла.

      Прабабка всех —

      и Анны, и Марины,

      Одоевцевой и Раисы Блох,

      она всех женщин пишущих мирила,

      но тут, к несчастью, не помог и Бог.

      Когда из живота чекисты Ольге

      ребенка вышибали сапогом, —

      кровавые ошметки и осколки

      из Анны Буниной

                                   и красной комсомолки

      над всей Россией реяли кругом.

      И, Беллы Ахмадулиной пра-пра,

      под шляпой,

                          сметанной парижистой иголкой,

      она явилась к Сахарову в Горький

      и хризантемами мильтонов прорвала.

      Есть в женщинах-поэтах постоянность

      достоинства,

                           в отличие от нас.

      Та Анна на коленях настоялась

      за них за всех.

                             Вот кто —

                                              не Бог их спас.

      Тоскую по Василию Шандыбину.

      Где я теперь в парламенте найду

      его дремучей искренности глыбину —

      сквозь лысину все мысли на виду?

      Где одиноко он сидит с мормышкою,

      как памятник эпохи, вмерзший в лед?

      Он был, ей-богу, не из шаромыжников.

      Но у таких сегодня не клюет.

      И как-то незаметно привыкается,

      что, превратясь в национальный стыд,

      актеришка с дипломом провокатора

      на ниточке дергунчиком шустрит.

      А вот Шандыбин, не для лжи родившийся,

      музейный экспонат родной земли,

      останется, безвинно превратившийся

      в то, до чего народ наш довели.

      То мы рассоримся по-зверски,

      то счастливы, то вновь отчаемся,

      то мы все в той же самой церкви,

      и все венчаемся, венчаемся.

      И Библия в литых застежках

      шуршит под голоса протяжные,

      и у друзей в руках затекших

      парят короны наши тяжкие.

      И всем святым на обозренье,

      родившись братьями-обидчиками,

      два довенчальные творенья

      жужжат вовсю автомобильчиками.

      У счастья горький вкус испуга.

      Стоим смиренно подле вечности.

      Как нам не разлюбить друг друга?

      Лишь под защитой подвенечности.

      Тебе СКАЧАТЬ