Собрание сочинений. Том 2. Евгений Евтушенко

Чтение книги онлайн.

      возьму и с кем-нибудь станцую,

      возьму в кого-нибудь влюблюсь!

      Но вот московские ребята —

      ну да, конечно, из МГРИ,

      и стол хотя и небогато,

      но вмиг устроить мы смогли.

      Они геологи.

                          Мне ясно,

      что надо им и почему.

      Но вот выкладывает яства,

      как-то:

                леща,

                        крутые яйца —

      студент-философ.

                                  Что ему?

      А вот сидит студент мехмата,

      со мною года одного,

      и добродушно и мохнато

      глядит сквозь сетку грудь его.

      Моя одежда потрепалась,

      ботинки порваны в тайге,

      но здравствуй, город Петропавловск!

      Я, полный сил, приплыл к тебе.

      В порту могучий грохот кранов,

      рефрижераторных посуд,

      и за клешни громадных крабов

      с базара женщины несут.

      Я вижу снежные вулканы,

      над ними узкие дымки,

      и вот солеными руками

      жмут мою руку рыбаки.

      На сопке, вздыбленной над морем,

      себе и людям дорогой,

      стою        на льду одной ногою

      и на цветах —

                           другой ногой!

      И, стоя, я лечу, как чайка,

      во власти моря и зари.

      А ну, бери меня, Камчатка,

      покрепче, слышишь-ка, бери!

      Сажай меня, ничто не пряча,

      на вертолет и на коня,

      вари меня в ключах горячих,

      мотай на сейнере меня!

      Внизу Авачинская бухта,

      заря во всю ее длину.

      И я стою над бухтой будто,

      а вижу —

                     вижу всю страну:

      от небоскребов

                              до хибарок,

      от всех низин

                           до всех высот.

      Мои —

                 Москва,

                             Зима,

                                      Хабаровск,

      Камчатка

                     и Владивосток.

      Я скроен был

                           по сей громаде.

      Я не могу не быть

                                  везде

      одновременно —

                                в Ленинграде,

      в Находке

                      и Улан-Удэ.

      Сей ветер

                      выше всех поветрий.

      Как глас пространства,

                                          он во мне.

      Нельзя быть крошечным поэтом

      в такой громадине-стране!

      «Я в жизни много только пил…»