Начистоту. Книга писем. Галина Щекина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пукнуть или там отлить при людях страшится, десять заповедей вспоминая… А у Саканcкого, извините, сплошная физиология… У Венички дерьма тоже хватает, но он бесстрашен, и у него юмор. Не ирония, а юмор, за которым он, как в мавзолее, или вернее – на мавзолее, оргиаст он. А у Саканского – оргазм, да оргазм мужской, женский, инопланетный… Веничка сострадает всем и вся, а Саканский этого не умеет, цельности нет. Он, как робот, по частям собран, поэтому можно смело говорить об эффективности работы техники письма Саканского по освоению пространства российской прозы. И наконец, Веничка – мастер, пророк из бесплодных земель иудейских, утешитель и соболезнователь. Милый друг Веничка! А от безмолвных пространств вселенной Саканского, о тайнах которой так много рассуждают его герои, холодом несет, и в бутылке яд, и в кармане то ли кукиш, то ли револьвер системы наган. Ерофеев благ и светел, он весь в тени завтрашнего дня, а у Саканского климакс и запои, что, конечно, поучительно, так как Ерофеев литературу боготворит, а действительность реальную опускает, а у Саканского всё наоборот…

      Поэтому зря и сравниваю, разные весовые категории, потому что категорические императивы разные, потому что родины и веры разные, потому что сравнивать С. Саканского необходимо с Умберто Эко и его «Маятником Фуко», а также с Артуро Пересом-Реверте и романом его «Клуб Дюма, или Тень Ришелье». Там он обитает, там его вотчина, логово и лежбище… Синкретизм культуры, современной культуры, реальность полного отсутствия, породил идиотизм самореализации и самооценок. Кто поумнее и поироничнее, тот спасен будет. Именно отсюда постоянный диалог с самим собой, особого рода литературная шизофрения… Бога нет, ума мало, а о смысле Вселенной и о музыке сфер поговорить ой как хочется, вот и выходит сплошная Касталия и утомительная по своей скрупулезности игра в бисер. Зато у них всё есть, как при коммунизме. И сюжеты, и интриги, и пласты, будто на рынке. Хотя почему будто, обидно даже… Рыночные ценности, условные единицы, ложные ходы, поторговаться-то хочется! Вот вся суть… Культура рынка и рыночная литература. А стиль? Какой такой стиль? Стиль – после Освенцима – невозможен, оттого и стилистов нет.

      Дневник писателя 2 апреля 2002-го.

      Еще б на русском языке!

      Однажды пришел Наугольный и сказал, что тему про армию надо закрывать. Хватит уже! И тут же приносит рассказ опять про армию. Я прочитала и говорю: да ты всю жизнь будешь писать про армию, ты обречен. Он снова: закрою тему. И так уже три рассказа, один страшней другого.

      И тут приходит диплом Артиады из Москвы, дали Наугольному за книгу «ПМ». Ему еще кличку дали – АН-ПМ (Андрей Наугольный, «Пистолет Макарова»). Я хватаю рассказ – и к редактору. А он почитал-почитал и, не сказав мне ничего, молча – к вышестоящему шефу, который вообще не вникает в журнал. Я ничего не знала. Вдруг смотрю, СКАЧАТЬ