Молись и кайся. Леон Гельевич Костевич

Чтение книги онлайн.

      – Ой, какая мартышечка, – умилился Толян.

      – Сейчас, мой золотой, – наклонился к дочке Эсхил, и Варя унеслась быстрее, чем появилась.

      Пытаясь подъехать к коробу строящегося храма, в узком проулке кряхтел самосвал.

      – А может, по пиву? Не убежит церковь твоя, – снова попробовал оживить диалог Кишканов.

      – Потом, – обнадежил Эсхил.

      Авдеев поддержал друга кивком.

      – Чё у вас моськи-то такие кислые? – презрел наконец условности Толян.

      Христофоридис крепко взял его за рукав:

      – Ты почему мать бьешь, подонок?

      – А-а-а… – Захмелевший собеседник недобро глянул на Петра. – Это не я – это водка проклятая.

      Эсхил с силой ткнул Толяна пальцем в грудь:

      – Тебя, гаденыш, посадить надо!

      – Мать не даст, – возразил Толян так горячо, как будто сам, дай волю, освободил бы общество от этого мерзавца Кишканова.

      – Тогда в ЛТП сдать! Петше, у нас сейчас ЛТП-то есть?

      – Только по решению суда, я узнавал, – развеял Толян и этот мираж.

      Эсхил задумался. Пожилая дворняга вернулась и привела с собой еще трех таких же. Пристроившись поближе к люкам теплотрассы, собаки сибаритствовали, довольно поигрывая бровями. Через опустевший церковный двор торопливо прохромал дед в штанах с заплатами. Петр машинально отметил, что уже много лет видел заплаты только на картинках.

      – Это Валентин, – перехватил взгляд друга Эсхил. – Кстати, бывший муж бабы Клавы, мне отец Даниил еще в первый приезд рассказывал. В сорок первом году Валентину пятнадцать лет было, он на фронт убежал. Воевал, в плен попал. В Германии на мебельной фабрике работал: сначала табуретки делал, потом гробы. Когда баба Клава его бросила, он в храм попросился, так и живет здесь уже много лет, по хозяйству работает.

      Валентин вошел в свою сторожку и тут же вышел с лопатой для уборки снега. Неплотно прикрытая дверь распахнулась, он вернулся – захлопнул получше, но за несколько секунд Авдеев успел увидеть все, что стяжал в мире этот человек: лежанку, печку, стул, стол, стопку книг на столе, иконы.

      Пройдя на теневую часть церковного двора, Валентин стал сгребать снег.

      – Шел бы ты работать, Толян. – Христофоридис кивнул на ворочающийся в проулке самосвал. – Везде объявления – на стройках водители нужны.

      – Я чё, как Герасим, на все согласен?! За пятьсот баксов гравий возить?

      – Так в такси иди!

      – Да нельзя мне за баранку! Не дай Бог, бухой поеду – еще собью кого.

      – А ты не садись бухим за руль! – подал мысль Петр. – Хоть на пиво и сигареты перестанешь у матери с пенсии тянуть.

      – Может, все-таки со мной, Петше? – показал глазами на церковь Эсхил.

      – Я считаю, Бог должен быть в душе, – тактично отклонил предложение СКАЧАТЬ