Карамазовы. Федор Достоевский

Чтение книги онлайн.

      – И ты пошел по задам! О боги! Благодарю вас, что направили его по задам и он попался ко мне, как золотая рыбка старому дурню рыбаку в сказке. Слушай, Алеша, слушай, брат. Если два существа вдруг отрываются от всего земного и летят в необычайное, или, по крайней мере, один из них, и пред тем, улетая или погибая, приходит к другому и говорит: сделай мне то и то, такое, о чем никогда никого не просят, но о чем можно просить лишь на смертном одре, – то неужели же тот не исполнит… если друг, если брат?

      – Я исполню, но скажи, что такое, и скажи поскорей, – сказал Алеша.

      – Поскорей… Гм. Не торопись, Алеша: ты торопишься и беспокоишься. Теперь спешить нечего… «Будь, человек, благороден!» Чей это стих?

      Алеша решился ждать. Он понял, что все дела его действительно, может быть, теперь только здесь. Митя на минуту задумался, опершись локтем на стол и склонив голову на ладонь. Оба помолчали.

      – Леша, – сказал Митя, – ты один не засмеешься! Я хотел бы начать… мою исповедь. Я совсем не спьяну. Коньяк есть коньяк, но мне нужно две бутылки, чтоб опьянеть. Не беспокойся, я не размазываю, я дело говорю и к делу вмиг приду. Постой, как это…

      Я, брат, это самое насекомое и есть, и это обо мне специально и сказано. И мы все Карамазовы такие же, и в тебе, ангеле, это насекомое живет и в крови твоей бури родит. Это – бури, потому что сладострастье буря, больше бури! Красота – это страшная и ужасная вещь! Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей.

      Исповедь горячего сердца в анекдотах

      – Я там кутил, – перешел наконец к делу Митя. – Давеча отец говорил, что я по нескольку тысяч платил за обольщение девиц. Это свинский фантом, и никогда того не бывало, а что было, то собственно на «это» денег не требовало. У меня деньги – аксесуар, жар души, обстановка. Ныне вот она моя дама, завтра на ее месте уличная девчоночка. И ту, и другую веселю, деньги бросаю пригоршнями, музыка, гам, цыганки. Любил разврат, любил и срам разврата. Любил жестокость: разве я не клоп, не злое насекомое? Сказано – Карамазов! Тут, брат, целый альбом воспоминаний. Но довольно. Неужели ты думал, что я тебя для этой только дряни зазвал сюда? Нет, я тебе любопытнее вещь расскажу; но не удивляйся, что не стыжусь тебя, а как будто даже и рад.

      – Это ты оттого, что я покраснел, – вдруг заметил Алеша. – Я не от твоих речей покраснел и не за твои дела, а за то, что я то же самое, что и ты.

      – Ты-то? Ну, хватил немного далеко. Молчи, Алеша, молчи, милый… Эта шельма Грушенька знаток в человеках, она мне говорила однажды, что она когда-нибудь тебя съест… Молчу, молчу! Из мерзостей, с поля, загаженного мухами, перейдем на мою трагедию, тоже на поле, загаженное мухами. Старик, который меня же корил небылицей, этой-то штуки и не знает: я никому СКАЧАТЬ