В нашей семье в предвоенные годы хранилась, как реликвия, книга, изданная в Пекине на китайском языке. Имя автора на обложке начертано иероглифами, а на фото – утонченно-красивое лицо брата Леонида. Куда потом делась эта книга? Не найти мне ответа на этот вопрос спустя столько лет. Война многие вопросы оставила без ответа.
Санька был моим самым любимым братом, потому что опекал меня с самого детства и до конца своих дней. Исай по паспорту, для всех он был Санькой. И это имя очень подходило ему, неугомонному и жизнерадостному. Такие люди становились комсомольскими вожаками, потому что умели собирать вокруг себя молодежь и зажигать ее. Исай поначалу и пошел по комсомольской линии – работал в Сталинградском крайкоме ВЛКСМ. Вспоминается такой эпизод, связанный с характером моего брата.
Одевались мы, чего греха таить, бедно. С шестого класса я ходила в мамином темно-синем репсовом платье. Вначале мне его подшили, подвернув несколько раз, а по мере того, как я росла, отпарывали одну «заложку» за другой и утюгом отпаривали, чтоб белой полосы не было видно. Часто это делала бабушка Бухтиярова. Она же мне к обтрепанным рукавам старенького пальто синие манжеты надставляла. Мама ведь слегла, когда мне было девять лет. И вот как-то, в октябре 1936 года вызывает меня директриса школы и говорит, что сегодня в 17 часов во Дворце пионеров состоится встреча с Алексеем Стахановым. А поскольку я отличница и активистка, то мне доверена высокая честь повязать Стаханову пионерский галстук.
– Та шо вы, Раиса Михайловна, мне нечего одягнуть, – испугалась я.
А она на своем стоит:
– Як есть, так и пидешь!
Иду я домой и плачу.
Рая дверь мне отворила и спрашивает:
– Розочка, что случилось?
Я ей рассказываю про Стаханова, которому должна галстук повязать (мне уже и галстук шелковый с зажимом дали), и про то, как стыдно на сцену в старом платье выходить. Рая успокаивает:
– Я тебе отутюжу это платье через мокрую тряпку – будет как новенькое.
Надо сказать, что не все у нас в классе бедно одевались, хотя таких, конечно, было большинство. СКАЧАТЬ