Норма. Тридцатая любовь Марины. Голубое сало. День опричника. Сахарный Кремль. Владимир Сорокин

Чтение книги онлайн.

      – Нннарод…

      – Народ? – Секретарь засмеялся, подошёл к Мокину: – Ну как с таким говорить?

      – Да никак не говори, Михалыч. Оставь ты этого мудака. Лучше мне помоги.

      – А что такое?

      – Да вот недолга. – Сдвинув кепку на затылок, Мокин скрёб плоский лоб. – Не пойму я одного. У нас каланча со щитом упали, а тут они – стоят себе целёхоньки. Что ж делать?

      Кедрин присел на корточки, наморщил брови.

      От крохотной каланчи на крашеные опилки падала треугольная ребристая тень. Рядом стоял красный щит. На нём можно было разглядеть микроскопический огнетушитель, багор, топор и даже черенок лопаты.

      Кедрин долго сидел над планом, задумчиво попыхивая папиросой, потом порывисто встал и по-чапаевски махнул рукой:

      – А ну-ка вали их, Петь, к чёртовой матери! Молиться на них, что ли?

      – Точно! – Мокин нагнулся и щелчком снёс сначала каланчу, потом щит. Красный огнетушитель запрыгал по макету, скатился на полированную поверхность реки.

      – А вот тут мы тебя и к ногтю, падлу! – ощерился Мокин и ловко раздавил его выпуклым прокуренным ногтем.

      Кедрин бросил окурок, сплюнул и посмотрел через поле.

      Правление горело. Клочья жёлтого пламени рвались из окошка и двери. Вокруг домика стояли редкие зеваки.

      – Ну вот, годится, – Мокин подхватил под мышку ящик, – теперь можно и дальше. Пошли, Михалыч?

      – Идём, Петь, идём. – Кедрин хлопнул его по плечу и мотнул головой понуро стоящему Тищенко:

      – Иди вперед, пожарник…

      Председатель послушно поплёлся, с трудом перетаскивая обросшие грязью сапоги.