Одесская сага. Понаехали. Юлия Артюхович (Верба)

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Одесской оперы. В ложах второго этажа располагались дамы, в партере – мужчины с обедом. Простыни были парусами, балдахинами, семью покровами, капитуляцией перед солнцем и театральным занавесом…

      Из него на авансцену с тазом, упертым в бедро, выходила Софья Полонская и глубоким волнующим контральто заполняла двор до галерки: – Галина-а-а, снимитесь – мне надо повеситься! – Веревок в солнечные дни на всех не хватало…

      Но юные молодожены не участвовали ни в дворовых спектаклях, ни в соседских баталиях. Они были полны амбиций и планов. Ваня мечтал о небе, Фира – о врачебной практике. А еще они любили друг друга. Неистово. Каждую ночь, и утро, и вечер. И об эту любовь разбились все карьерные мечты.

      – Дикари, я буду вам приплачивать, – смеялась Нюся, – вы так орете, что мои клиенты заводятся с пол-оборота.

      Броня была права. Фира родит троих за три с половиной года. Первой будет Лида. Ровесница века, твердая, как ее каменное имя.

      Ваня займется торговлей зерном. Точнее попытается. Как врожденный инженер он станет применять чистую математику к рыночной экономике, не зная ни парадоксов, ни договорняков черного рынка. Его харизма локомотива не включала прогибов и теневых схем.

      Вложенные деньги сгорели. Устные обязательства и джентльменские соглашения не выполнялись. Он дважды с трудом продал за что купил – без прибыли и с нервотрепкой.

      – Иван, – подвыпивший Гедаля приобнял грустного Ваню за шею, – слушай, ты хороший мужик, толковый, но чистый лопух. До слез. Ну куда тебе в коммерцию?

      Беззуб, осоловевший от молодого бессарабского вина, обиженно сопел:

      – Математика работает везде. Я не понимаю почему – я посчитал себестоимость, учел накладные расходы, заложил на взятки. Что не так? Почему не работает?

      – Ваня… – Гедаля вздохнул и налил темного, как венозная кровь, вина в стаканы. – Ты пойми – у тебя руки золотые, мозги работают. Тебе в анженеры надо, а не в негоцианты. Ты ж простой, как двери. Тебя вон Семкин малой разведет за пять минут. Жена твоя, Фира, прости, Ира. У нее торговля в крови, а у тебя нет. Ну смирись.

      Ваня не смирится.

      – Всрамся – не поддамся, – выдаст вердикт Нюся, когда Ваня купит партию зерна у херсонских крестьян. А утром оно исчезнет. Вместе с подводами.

      Сема-Циклоп разведет руками: – Ты меня, Беззуб, не подписывай, я не по гешефтам с зерном. Там свои ребята. Тебя предупреждали: не умеешь – не лезь. Я тебе не помощник.

      Ваня, потерявший целое состояние за ночь, не смирится. Не этому его почти все семнадцать лет жизни учил дедушка.

      После унизительного разговора с Циклопом Иван молча поднимется к себе, снимет со стены арапник, в который раз, взвесив его в руке, ощущая знакомую добротную тяжесть и ухватистость рукоятки – ну прям как влитая лежит в ладони. Арапник вручил ему дед после пяти лет их совместных утренних ежедневных тренировок. Это был короткий хлыст с мощной и длинной рукоятью. Внутри рукояти СКАЧАТЬ