Тоталитаризм и авангард. В преддверии запредельного. Филипп Серс

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Kunst und Russe («Искусство и раса»), приводит в этой книге высказывание Леонардо да Винчи, отмечавшего, что «любая особенность картины отражает своеобразие самого ее автора», вплоть до того, что «большинство лиц походят на художника»⁹. Так, Леонардо пишет:

      «Я много размышлял о причинах такого изъяна, и, как мне кажется, следует полагать, что душа, руководящая и управляющая телом, обусловливает также и наше суждение еще до того, как мы осознали его как свое; это она по своему усмотрению сформировала лицо человека – с носом длинным, коротким или вздернутым, – и точно так же определила его рост и сложение; и суждение это столь властно, что оно движет рукой художника, принуждая его копировать себя самого, поскольку душе кажется, что в том и есть истинная манера рисовать иного человека, а тот, кто поступает иначе, ошибается. И если душа находит кого-то, кто похож на то тело, что она создала себе, то радуется виду его и в него влюбляется; вот почему многие влюбляются и берут себе жен, каковые на них походят, и часто дети, от них рождающиеся, на своих родителей похожи»¹⁰.

      Здесь, как и в тяготении к гомогенности новой немецкой расы, очевидно стремление упразднить иное в пользу тождественного. Идеологией расы становится отказ от инаковостп, принимающий характер зеркального отражения, напоминающего об апокалиптической теме Вавилонской блудницы, которую погубило любование собственным лицом (ср. гобелены Апокалипсиса в замке Анжер). Этот зеркальный эффект типичен для нацистского менталитета, эндогамный характер которого сближает его с мышлением идолопоклонническим. Идолопоклонство вообще по натуре своей эндогамно: так, не случайно фараоны женились на женщинах из своего рода. Эндогамия останавливает время. Расовый отбор, также будучи эндогамным, ищет сходство, а не различие: это культура аналогии, источник идолопоклонства. Сравнение со стремлением получить лучшего коня, которое использует Гитлер, выдает его, невольно отсылая к знаменитому китайскому афоризму, который проливает свет на отношение к тождественному и иному. Лe Цзы рассказывает историю знатока лошадей Бо Лэ, который, проведя всю свою жизнь в услужении у князя Му, повелителя Цзинь, рекомендует в качестве замены своего друга Цзю Фангао, способного продолжить поиск «сверх-коня», который начал уже обремененный годами Бо Лэ. Через какое-то время Цзю Фангао докладывает князю, что искомая лошадь найдена. Это гнедая кобыла, и сейчас ею владеет такой-то дворянин. Князь приказывает послать за лошадью, но на месте выясняется, что это черный жеребец. Повелитель вызывает к себе Бо Лэ и упрекает его: «Решительно, твой друг ничего не смыслит в лошадях». Однако старый служитель, узнав, что его преемник спутал черного жеребца с гнедой кобылой, с восхищением восклицает: «Невероятно! Тогда он стоит десяти тысяч таких, как я: в своей способности постигнуть сущность он достигает таких глубин, когда все внешние различия просто ничтожны!»¹¹

      В этой поразительной истории примечательна готовность принять СКАЧАТЬ