История Рима от основания Города. Тит Ливий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пунктах[451] и на площади перед палаткой главнокомандующего велись громогласно такие разговоры; толпа доходила до размеров собрания, и отовсюду слышались громкие заявления, что немедленно надо идти к диктатору: пусть от лица войска говорит Секст Туллий, как прилично его доблести.

      13. Уже в седьмой раз Туллий был начальником первой сотни, и не было в войске, по крайней мере в числе тех, которые служили в пехоте, человека более выдающегося своими подвигами. Идя впереди рядов воинов, он направляется к трибуналу и, к удивлению Сульпиция, смотревшего не столько на толпу, сколько на вождя ее – Туллия, – самого точного исполнителя его распоряжений, говорит: «Диктатор! Конечно, по просьбе всего войска я являюсь защитником его перед тобой, так как оно пришло к убеждению, что ты признал его виновным в трусости и едва ли не ради позора лишил оружия. Если бы нас можно было упрекнуть, что мы где-нибудь отступили, что мы бежали перед врагом, что мы позорно покинули знамена, то и тогда я считал бы справедливым просить тебя позволить нам доблестью загладить свою вину и новой славою уничтожить воспоминание о преступлении. Даже разбитые при Аллии легионы, отправившись потом из Вей, доблестью спасли погибавшее по их трусости отечество. Наше дело и слава, по милости богов, благодаря счастью твоему и римского народа, не запятнаны; впрочем, о славе я едва ли смею говорить, так как и враги всячески издеваются над нами, точно над бабами, спрятавшимися за валом, и ты, наш вождь, что нам еще обиднее, думаешь, что твое войско лишено храбрости, оружия, силы, и, не испытав нас, до того отчаялся, что считаешь себя вождем слабых инвалидов. Ибо какое другое основание можем мы признать, почему ты, старый вождь, самый мужественный в войне, сидишь, что называется, сложа руки? Ведь как бы то ни было, справедливее думать, что ты усомнился в нашей доблести, чем мы в твоей. Если же это решение не твое, а общественное, если какое-нибудь соглашение отцов, а не галльская война держит нас вдали от города и пенатов, то, прошу тебя, считай, что слова мои обращены не воинами к вождю, а плебеями к патрициям: ибо кто может сердиться, если плебеи заявляют о желании иметь свои планы, когда у вас есть свои? Мы воины, а не рабы ваши, мы отправлены на войну, а не в изгнание; если кто подаст сигнал, если выведет на бой, как это достойно мужей и римлян, то мы будем сражаться; если же оружие не нужно, то мы будем пользоваться миром лучше в Риме, чем в лагере. Это пусть будет сказано патрициям; тебя же, вождь, мы, твои воины, просим, дай нам возможность сразиться. Желая победить, мы хотим победить под твоим предводительством, тебе поднести за отличие лавровый венок, с тобой с триумфом войти в город, сопровождая твою колесницу, с поздравлениями и ликованием вступить в храм Юпитера Всеблагого Всемогущего». Речь Туллия была прервана мольбами толпы, и отовсюду разразились крики, чтобы он дал сигнал, чтобы приказал взять оружие.

      14. Считая дело хотя и правым, но подающим дурной пример, диктатор, однако, заявил, что он исполнит желание воинов и, удалившись, на� СКАЧАТЬ