и владения, то они дадут то, что дал Ларт Толумний[351]. Вне себя от негодования на такой ответ, сенаторы постановили, чтобы военные трибуны безотлагательно внесли на обсуждение народа вопрос об объявлении вейянам войны. Лишь только это постановление было обнародовано, среди молодежи стал раздаваться ропот, что и с вольсками еще не кончена война; что только что совершенно истреблены два гарнизона[352] и сами укрепления удерживаются с большой опасностью; ни одного года не проходит, чтобы не было с ними сражения в открытом поле; а теперь, словно скучая за недостатком работы, затевают новую войну с соседним и могущественным народом, который готов возмутить всю Этрурию. В этом выражалось возбуждение умов, господствовавшее уже само собою, а тут народные трибуны еще более его подогрели, твердя повсюду, что самая страшная война у плебеев – это война их с патрициями; что плебеев нарочито мучат военными трудами и отдают врагам на избиение; что плебеев ссылают подальше от города и держат их там, чтобы они, оставаясь дома, на досуге, не вспоминали о свободе и о колониях, не строили планов о разделе общественных полей или о неограниченных избирательных правах. И, останавливая ветеранов, трибуны пересчитывали годы службы каждого, пересчитывали его раны и шрамы, спрашивая при этом, есть ли еще живое место на теле для принятия новых ран, остается ли еще сколько-нибудь крови для пролития ее за государство. Время от времени произнося такие речи в разговорах и на сходках, они внушили народу нежелание высказаться за войну, и, таким образом, откладывается до другого времени предложение, непринятие которого было очевидно, раз судьба его будет зависеть от решения озлобленных людей.
59. А пока решено было отправить войско под командой военных трибунов в землю вольсков, Гней Корнелий один оставался в Риме. Три трибуна, не встретив нигде лагеря вольсков и убедившись, что они не вступят в сражение, разделили армии на три колонны и разошлись в разные стороны для опустошения их пределов. Валерий направился в Антий, Корнелий – в Эцетру; везде, куда ни вступали, они на большом пространстве опустошали жилища и поля, чтобы держать врозь силы вольсков; Фабий, не производя никаких опустошений, приступил к осаде Анксура, что составляло главную цель похода. Сам город Анксур, ныне Таррацины, спускался по покатости в болота. Фабий сделал вид, что на эту сторону направляется атака. В обход были посланы с Гаем Сервилием Агалой четыре когорты, которые, заняв высившийся над городом холм, потом спустились со значительной высоты там, где не было никакой охраны, и со страшным криком и шумом ворвались за стены. От этого шума враги, защищавшие против Фабия низовую часть города, растерялись и тем дали время придвинуть лестницы; все места города наполнились врагами; долго происходила беспощадная резня горожан без разбора – убегавших и сопротивлявшихся, вооруженных и безоружных. Не видя никакой надежды на спасение от своей покорности, они и побежденные вынуждаемы были продолжать
СКАЧАТЬ
<p>351</p>
...что дал Ларт Толумний. – Т. е. смерть; см. гл. 17.
<p>352</p>
...совершенно истреблены два гарнизона… – В Карвенте и в Верругине.
