Борьба у престола. Федор Ефимович Зарин-Несвицкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ глазами, что сидел у его кровати и держал в руках его горячую, вздрагивающую руку. Да, быть может, только ему, этому немцу, своему воспитателю, вице – канцлеру, гофмейстеру двора, барону Генриху Иоганну Остерману, смешно переименованному царицей Прасковьей, женой царя Иоанна, в Андрея Ивановича.

      Если бы этот Андрей Иванович мог плакать, он бы плакал сейчас. Но сухие глаза его глядели ясно, и только подергивание губ и судороги щек обнаруживали его глубокое горе. Он так любил этого мальчика!

      В углу, закрыв лицо руками, молча сидел Иван Долгорукий, любимец и друг умирающего императора, брат его невесты. Но едва ли его отчаяние было вызвано чувством любви, благодарности и дружбы. Он слишком высоко был вознесен, чтобы не бояться падения. Кто еще? Бабка царица? Мать его несчастного отца, выживающая из ума, замученная его дедом, отрекшаяся от жизни монахиня Елена, в миру Евдокия? Никого! Никого!

      Остерман тихо прижал руку Петра к губам, и ему показалось, что он обжег губы.

      Вошедший в комнату Лесток, присланный цесаревной, молча и беспомощно стоял в ногах постели. Вслед за ним вошли архиепископы для совершения обряда соборования, за ним проскользнул князь Алексей Григорьевич и, подойдя к сыну, что‑то торопливо зашептал ему.

      Петр заметался. В его бессвязном бреду можно было различить слова: «Наташа… пора… едем… полк…»

      Он поминал свою рано умершую сестру, которую он так нежно любил и которая так любила его. Вдруг он поднялся. Опухшие глаза его с трудом раскрылись. Он сделал движение встать с постели и ясным голосом произнес:

      – Запрягайте сани, хочу ехать к сестре…

      С этими словами он упал на спину и захрипел. Тело его вздрогнуло, он вытянулся и застыл.

      – C'est la mort[2], – произнес Лесток.

      Остерман припал к руке почившего.

      Иван Долгорукий громко зарыдал.

      Бедный мальчик! Да, ты пошел к своей сестре – искать ее в безграничных пустынях вечности…

      Был в начале первый час ночи на 19 января 1730 года.

      По какому‑то странному инстинкту шепот прекратился в залах дворца. Словно ангел смерти пролетел по всем залам прежде, чем проникнуть в спальню умирающего. Но вот из задних комнат послышались крики, чье‑то пронзительное рыдание. Толпа дрогнула, многие осенили себя крестным знамением. На пороге бледный, с мутными глазами, растрепанными волосами появился Иван Долгорукий. За ним виднелось испуганное лицо его отца. Иван остановился на пороге и хрипло произнес:

      – Петр Второй, император и самодержец всероссийский, ныне преставился.

      Он сделал два – три неверных шага вперед и, обнажив шпагу, воскликнул:

      – Да здравствует императрица Екатерина! Гробовое молчание ответило ему.

      – Да здравствует императрица Екатерина!

      На этот раз за ним раздался слабый и неуверенный голос его отца:

      – Да СКАЧАТЬ