Опыт № 1918. Алексей Иванов

Чтение книги онлайн.

      – Маня, – Исаак Моисеевич повернулся к вошедшей прислуге. – Принеси девочкам второе. У нас есть лишние котлетки? Вот и принеси.

      – Ты что, думаешь, что я с этой засранкой буду мыться в одной ванне? И ходить на один горшок, ты так думаешь?

      – Бэба, я ничего не думаю. Когда ты кричишь, думать невозможно! Если ты не Эйнштейн.

      – Ха-ха, – снова обрадовалась Бэба, – Эйнштейн – это голова! А ты – жопа! – Бэба вылетела из столовой, хлопнув дверью так, что старинные картины, тоже оставшиеся от прежних хозяев, вздрогнули и покривились.

      «Может быть я и жопа, – подумал Исаак Моисеевич, поглядывая на девочку, – но не такая, как ты думаешь! С жопой Мойше Бахманис не стал бы иметь дела».

      – Пора прекращать плакать, – он подошел и погладил рыдающих девочек по головам. – Надо есть котлеты и успокаиваться!

      И отправился в спальню, где Бэба рыдала на кровати, приговаривая сквозь слезы: «Всю жизнь мою заел, скотина! Всю жизнь! А я, идиотка, могла бы всю Европу объехать, всю Европу».

      «Представляю, как бы ты обрыдала эту Европу», – подумал Исаак Моисеевич и сказал:

      – Кстати, Бэба, Мойше таки предложил дело с металлоломом!

      Глава № 7

      Сеславинский, хоть и присутствовал на собрании, где обсуждалась «борьба с религией», сам в этой борьбе не участвовал. За что был благодарен Микуличу: тот сразу двинул его в УГРО, уголовный розыск, сыск. Дело для Сеславинского было новое и не такое романтичное, как предполагал он поначалу. Уголовщина оказалась такой немыслимой, непредставимой грязью, что Сеславинскому казалось иной раз, что всё это ему привиделось в каком-то дурном и пакостном сне. Но вот отворялась дверь в кабинет, где работали за столами следователи, и веселый голос помощника начальника УГРО выкрикивал: «Сеславинский, на выход!» Это означало, что внизу уже стоит оперативный автомобиль с бригадой вооруженных мальчишек из «особого отдела» и надо срочно мчаться на очередное убийство, ограбление магазина, меняльной конторы, рабочей кассы…

      Оказалось, что за знакомыми фасадами домов на Васильевском прячутся вторые и третьи дворы с какими-то темными и вонючими переходами, проходными дворами, перелазами через дровяные сараи и конюшни, каждый или каждая из которых могли огрызнуться револьверным или винтовочным выстрелом, приманить к себе детским криком, чтобы из-за угла ударить финкой в сердце, прикинуться нищенкой, чтобы протащить мимо милиционеров упаковки кокаина. Открывались входы в дворницкие, из них – люки в подвалы, где копошились в темноте и грязи ослепшие от света фонарей люди, мужчины, женщины, дети… Всё это человеческое месиво шевелилось, кричало, пищало, закрывалось от света, умирало тут же от туберкулеза, тифа, страшных язв и гниющих ран, запах которых заставлял терять сознание даже бывалых сотрудников УГРО. Из бывших. Они, кстати, держались дольше, хотя и признавали, что «в наше время» ничего подобного не видели.

      А «бывших» в УГРО оказалось немало. Начиная с начальника, Аркадия Аркадьевича Кирпичникова, которого среди своих бесчисленных знакомых СКАЧАТЬ