Странный случай. Дон Нигро

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ почему они попусту тратят время, стоят вокруг Хайда и кричат? Такое ощущение, что ее специально послали для того, чтобы она столкнулась с Хайдом, а он на нее наступил.

      СТИВЕНСОН. По-твоему, она хотела, чтобы на нее наступили?

      ФАННИ. Нет, я говорю, что ты хотел, чтобы на нее наступили.

      СТИВЕНСОН. Почему я хотел, чтобы на нее наступили?

      ФАННИ. Чтобы двинуть сюжет.

      СТИВЕНСОН. Да, конечно, я хочу, чтобы сюжет двигался. Я рассказываю историю. Самое важное здесь – показать, как жестоко Хайд топчет ребенка. А как девочка попала туда, значения не имеет. Приходится принимать тот факт, что некоторым событиям объяснений нет.

      ФАННИ. Ты про искусство или про жизнь?

      СТИВЕНСОН. Если про жизнь, тогда и про искусство, которое есть перевернутое зеркало. Мы находим значение там, где способны его увидеть.

      ФАННИ. А как насчет значений, которые мы не способны разглядеть?

      СТИВЕНСОН. Не понимаю.

      ФАННИ. Значение, которое мы не способны разглядеть – Бог. А может, в этом конкретном случае, его темный братец из теплого места.

      СТИВЕНСОН. Что ты такое говоришь?

      ФАННИ. Я говорю, что эта книга – зло.

      СТИВЕНСОН. Ты думаешь, она нехороша?

      ФАННИ. Я говорю не о качестве прозы. Я говорю, что ты написал книгу, которая – зло. Она представляет вселенную, которая целиком лишена смысла, или спроектирована сатаной, а может, и Богом, который безразличен или безумен, или сам – зло.

      СТИВЕНСОН. Знаешь, если я написал столь чудовищное, может, мне самому эту книгу и сжечь?

      ФАННИ. Я не говорю, что ты должен уничтожить рукопись. Тебе нужно подчеркнуть нравственную аллегорию.

      СТИВЕНСОН. Это не проповедь. Это история. И достаточно сильная, думаю.

      ФАННИ. Она не просто сильная. Она ужасно, ужасно, тревожащая. Такое чувство, что написал ее кто-то еще. Ты и не ты. Если такое, о чем человек добропорядочный писать не должен.

      СТИВЕНСОН. Человек может писать обо всем, о чем думает.

      ФАННИ. Я не о том, может или не может. Я говорю, что не должен.

      СТИВЕНСОН. Люди думают, что писатель заранее знает, что напишет. С редактурой это справедливо. А сама история – она идет из другого места. Более темного. И когда голоса начинают звучать у тебя в голове, ты просто записываешь, что они тебе говорят.

      ФАННИ. Даже если они – инструменты дьявола?

      СТИВЕНСОН. Об этом судить не мне.

      ФАННИ. Разумеется, тебе. Если случайные мысли зла время от времени возникают в голове человека, или проявляются в его кошмарах, с этим он поделать ничего не может, но он точно может выбрать, что писать, а что – нет. Записывать такое – все равно, что принести в мир что-то ужасное и отвратительное, чего раньше никто и никогда не писал. Это опасно и глубоко аморально.

      СТИВЕНСОН. Тогда понятно, что сделать в такой ситуации можно только одно: предать этот возмутительный текст огню.

      (Берет рукопись СКАЧАТЬ