Послания. Бахыт Кенжеев

Чтение книги онлайн.

      Любому веку нужен свой язык.

      Здесь Белый бы поставил рифму «зык».

      Старик любил мистические бури,

      таинственное золото в лазури,

      поэт и полубог, не то что мы,

      изгнанник символического рая,

      он различал с веранды, умирая,

      ржавеющие крымские холмы.

      Любому веку нужен свой пиит.

      Гони мерзавца в дверь – вернётся через

      окошко. И провидческую ересь

      в неистовой печали забубнит,

      на скрипочке оплачет времена

      античные, чтоб публика не знала

      его в лицо – и молча рухнет на

      перроне Царскосельского вокзала.

      Ещё одна: курила, и врала,

      и шапочки вязала на продажу,

      морская дочь, изменница, вдова,

      всю пряжу извела, чернее сажи

      была лицом. Любившая, как сто

      сестёр и жён, верёвкою бесплатной

      обвязывает горло – и никто

      не гладит ей седеющие патлы.

      Любому веку… Брось, при чём тут век!

      Он не длиннее жизни, а короче.

      Любому дню потребен нежный снег,

      когда январь. Луна в начале ночи,

      когда июнь. Антоновка в руке,

      когда сентябрь. И оттепель, и сырость

      в начале марта, чтоб под утро снилась

      строка на неизвестном языке.

      Каждому веку нужен родной язык,

      каждому сердцу, дереву и ножу

      нужен родной язык чистоты слезы —

      так я скажу, и слово своё сдержу.

      Так я скажу, и молча, босой, пройду

      неплодородной, облачною страной,

      чтобы вменить в вину своему труду

      ставший громоздким камнем язык родной.

      С улицы инвалид ухом к стеклу приник.

      Всякому горлу больно, всякий слезится глаз,

      если ветшает век и его родник

      пересыхает, не утешая нас.

      Камни сотрут подошву, молодость отберут,

      чтоб из воды поющий тростник возрос,

      чтобы под старость мог оправдать свой труд

      неутолимым кружевом камнетёс.

      Что ж – отдирая корку со сжатых губ,

      превозмогая ложь и в ушах нарыв,

      каждому небу – если уж век не люб —

      проговорись, забытое повторив

      на языке родном, потому что вновь

      в каждом живом предутренний сон глубок,

      чтобы сливались ненависть и любовь

      в узком твоём зрачке в золотой клубок.

      – Эй, каменщик в фартуке! Что ты

      возводишь?

      – Вали-ка, дурак,

      я занят серьёзной работой

      секретною, бесповоротной,

      не СКАЧАТЬ