Язык в зеркале художественного текста. Метаязыковая рефлексия в произведениях русской прозы. Марина Робертовна Шумарина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тексту) [Лошаков 2002: 165]. В литературоведческих и лингвопоэтических работах представлено достаточно широкое понимание метатекста: с одной стороны, это метанарратив, «одновременное повествование о событиях и повествование о повествовании» [Тименчик 1981: 66; см. также: Лотман 1981; Цивьян 1995: 611], а с другой стороны, – сложный феномен, «надтекстовое» образование, которое включает в себя некий «затекстовый» фон, принципы его изображения в художественном тексте (особый «код») и реальное воплощение этого фона во всем корпусе произведений автора [Болдырева 2007: 20–21; 111].

      20

      Однако и в этом понимании термин получил семантическое развитие и используется в более широких значениях. Так, под метатекстом может пониматься всякий отход от непрерывного повествования (не только комментарий к коду), разного рода вставки, пояснения, «лирические отступления» и т. п. [см., напр.: Гилёва 2010].

      21

      О сложности и неоднозначности определения понятия «языковое сознание» (рассмотрение которого не входит в задачи нашей работы) см., например, в работе К. Ф. Седова [Седов 2009: 106–109].

      22

      А. Н. Ростова выделяет в метаязыковом сознании также сферу «сверхсознания», к которой относит «языковое чутье как компонент одаренности», чутье, способное привести к мгновенному озарению, интуитивному прозрению [Ростова 2000: 39]. Другая трактовка метаязыкового «сверхсознания» близка пониманию коллективного бессознательного [Юнг 2006] – это «то, что знает социум, эксплицирует, но не может верифицировать» [Чернейко 1997: 181].

      23

      Н. Д. Голев иллюстрирует сегменты этой «телескопической структуры» примерами последовательного осознания «типа текстовой личности», однако указывает, что описываемые закономерности могут касаться осознания любого лингвистического феномена [Голев 2009 а: 13].

      24

      Точнее будет сказать, что исследователи описывают именно эти две формы метаязыкового сознания.

      25

      Исследования, посвященные научной метаязыковой рефлексии, и работы по обыденной рефлексии практически не пересекаются, хотя в ряде сочинений высказывались идеи о генетической общности двух форм «языковедного» мышления [Мечковская 1998; Зубкова 2009 и некот. др.] и существовании «переходных» форм [Резанова 2009 а]. Один из немногих опытов сопоставления научного и «антинаучного» подходов к описанию языка представляет собою критический разбор акад. А. А. Зализняком методов «любительской» лингвистики [Зализняк 2000; 2009].

      26

      В. Б. Кашкин отмечает, что одной из причин того, что лингвистические взгляды рядовых пользователей долгое время оставались за пределами внимания науки, явилась и предубежденность лингвистического сообщества против непрофессионального взгляда на язык [Кашкин 2008: 35].

      27

      Опубликованные дочерьми Г. Г. Зубкова фрагменты: его воспоминаний и рассказов, СКАЧАТЬ