УРАНЕSSАТЬ. Слоеный пирог российского общества. Игорь Свинаренко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ теперь ведь этим детям известно, как устроен этот мир и какие в нем действуют правила. Мне кажется, иногда я узнавал таких – может, это были те самые, с потухшими глазами – которые просто раздавлены и сломлены, и будут теперь тоскливо доживать оставшиеся годы, и никогда больше не поднимутся. Все. Конец.

      Они не все там дуры. Они умные девочки. Их непросто обмануть, – чувствуют они, твердо знают, что не нужны стране…

      Я как—то приехал туда перед новым годом, спрашиваю:

      – А Дед Мороз бывает тут?

      – Ну, да, в клубе… Но только он не настоящий, это наши девчонки переодеваются. А настоящий Дед Мороз – он сюда разве заедет?

      Разговаривали мы в столовой, у них был обед. Они ели суп.

      – Хотите попробовать? – и протягивают мне ложку. Противно было даже смотреть, даже думать про нищий этот суп. Но они смотрели мне в глаза. Я—таки попробовал.

      Колом у меня в горле встала эта серая тюремная баланда, которой мы кормим русских девочек.

      ЗОНА И АРМИЯ: НАЙДИТЕ 10 ОТЛИЧИЙ. КОЛОНИЯ ДЛЯ РЕБЯТ

      В Шахово Орловской области соседствуют две колонии – женская и воспитательная. Непонятно, что ужасней: когда матери сидят или когда дети? Парням вроде и так, и так в казенный дом, а всякая зона имеет в себе нечто армейское – и наоборот. Ребята все ж выглядят почти естественно в бушлатах и кепочках: они как бы служат в армии, ну, в морской пехоте какой—нибудь, где черное в моде. При этом они как бы слегка нарушают форму одежды: ну так в Чечне наши бойцы не то еще носят. Но, с другой стороны, когда парню 18, а он ростом со второклассника, да уши оттопырены, когда думаешь, что вот небось все бьют его и отнимают конфеты – на такого невесело смотреть…

      Какие ж они, несовершеннолетние зеки?

      Вот рослый, совершенно солдатского вида Паша из Конакова. Ему 17, да на вид и все 18. Он за 1000 долларов – в рублевом эквиваленте по курсу ММВБ на день торгов – зарезал коммерсанта. Когда резал, было 15. Статья, соответственно, 105—я, семь/шесть. Это что за дробь такая в конце? Не дробь, это значит 7 лет и 6 месяцев.

      Отца у Паши нет. Есть мать, и она по конаковским, да даже и по орловским понятиям занимает в обществе высокое положение: в Москве в ресторане работает. Приезжает иногда. И говорит ему: жди амнистию, на что ж, мол, еще надеяться, как не на амнистию. Но Паша даже не дергался: по 105—й амнистии не бывает. Мать в таких вещах просто не разбирается. Но сокращение срока вполне возможно, это реальный шанс. Так что Паша держит себя в руках и старательно шьет матрасы. А по воскресеньям играет в футбол и волейбол. Если привыкнуть, то жить на зоне вроде можно.

      Кроме работы и спорта еще есть учеба. Паша пошел тут в 10—й класс, а после собирается в ПТУ, на сварщика или сразу уж на каменщика. ПТУ – это недалеко, тут же, на зоне. Отчего ж не поучиться? Времени полно, надо ж его как—то убивать… Но эта вся учеба – так, для общего развития, и чтоб время занять, поскольку работать СКАЧАТЬ