Мое частное бессмертие. Борис Клетинин

Чтение книги онлайн.

      – Ну, – спрашиваю нехотя, – кто?..

      – Игорь Надеин!.. Первая тренировка – в воскресенье!

      Что-о-о?!.

      – Да, Игорь Надеин!.. – подтвердил он. – ЖЭК ему квартиру в нашем доме дал!..

      И, довольный моим потрясением (Игорь Надеин был «десятка» из «Нистру», диспетчер с хитроумным пасом и ударом-пушкой с обеих ног, не зря его пробовали в московском «Спартаке»!), подкинул ещё козырь:

      – И мы теперь ходим в 3-ю секцию по вечерам!.. Там новая семья в подвале, муж и жена! Через шторку всё видно!..

      И… смотрит, как я реагирую.

      Кишинёв, февраль 1974.

      Я не искал примирения.

      Но, во-первых, Игорь Надеин.

      А во-вторых, я влюблён был в Т.Р. из класса и не знал, что с этим делать.

      До того я влюблялся только в самых красивых: в Коровкину в 3-м классе, в Мещёрскую в 4-м. Но в них разве что классные парты не были влюблены. Разве что портреты Ленина и Пушкина на стенах и ведро со шваброй в углу.

      А вот Т.Р. не была красива. Но во мне восковые соты ломались от одного воображения её.

      Это подвигало к познанию.

      И потому я помирился с Хасом. И ответил, что… – приду.

      Вечером того дня.

      Никто из пацанов не спросил, где я пропадал весь год.

      Мы дотемна рубились в хоккей у фотоателье.

      А потом пошли к 3-й секции.

      Темнота, и сырость, и луна, пропитанные опасностью, – всё было открытием в этот нетабельный час. Всё было началом познания.

      2

      Chantal. Осада.

      В Приюте требуется младший персонал, и я пришла наниматься.

      M-me Тростянецкая из опекунского совета встретила меня там.

      Ей понравилось моё замешательство при виде её: такая grande-dame – и в таком унылом месте.

      Июль 1935, Оргеев.

      Она посочувствовала мне, но вид её был весел.

      «Я кормлю этих несчастных с ложки, купаю их в ванне, хотя никто не велел! – говорили её весёлые глаза, её увлечённая фигура. – Что поделать, если я такая!..»

      Я была рада встретить её.

      Её красивые руки, плечи, её рубиновые серёжки в маленьких ушах рассеивали унылую скорбность помещения.

      И разговор её со стариками был так весел, что и самые олежалые оживали в своих постелях.

      Вечером того же дня я видела её в центре города, на Торговой.

      Она была в собственном выезде.

      С высокой причёской.

      Другие серьги гороздились в ушах – теперь матового света.

      Она помахала мне рукой из фаэтона.

      Её оголённая рука белела, как субботняя хала.

      Трудно поверить, что 2 часами раньше эти руки вываривали гадкие приютские простыни в кипятке.

      Ещё я отметила новое выражение её лица. При виде меня оно сделалось ласково и значительно. Как если бы ей стало известно что-то особенное, имеющее ко мне отношение.

      Придя наутро в приют, я повстречала СКАЧАТЬ