Мое частное бессмертие. Борис Клетинин

Чтение книги онлайн.

      Слух о плагиате, реактивно-быстрый, моментально-международный, прикончил его.

      «Николай Леонтьевич! Коля! – Написала Вострокнутову (папиному воспитаннику) на домашний адрес. – Помнишь, как я ломилась к тебе в прошлом году? «Остановите Фогла!»… «Конфискуйте рукопись!»

      В ответ – тишина.

      Только через месяц ответили от твоего имени – мол, «всё под контролем»!

      Эх, если бы!

      В курсе ли ты, что с той рукописью стало?!

      Теперь-то помоги. Пускай с непоправимым опозданием.

      Сердце глохнет… – когда слышу это «третий Ша…»

      Вспомни, Коля, как папа тебя любил (и принял в тебе участие).

      Вспомни, что для меня ты не только офицер КГБ, но ещё и друг юности, не дававший мне прохода весь 1-й курс, пока я замуж не вышла.

      Короче, надо что-то делать!

      Hадо опровергнуть клевету!»

      Коля наутро позвонил.

      – Не вопрос, – иронически пролаял в трубку, – будем опровергать!..

      Рапорт-РНО-999°4(12).

      Разговор по телефону.

      Н. Вострокнутов: Архив-то остался после Пётр Фёдорча? Бумаги там какие-нибудь?.. Черновики?..

      Н. Пешкова: Всё пропало при переезде!..

      Н. Вострокнутов: Кто переезжал?.. куда переезжал?..

      Н. Пешкова: Мы переезжали!.. С Ботаники в Центр!..

      Н. Вострокнутов: Зачем переезжали?

      Н. Пешкова: У сына травма из-за всего, что с Ботаникой связано! Особенно с озером!.. Ведь папа утонул на его глазах!..

      Н. Вострокнутов: Что ещё пропало?.. кроме бумаг?

      Н. Пешкова (вытирая слёзы): Вот только бумаги и пропали!.. Они в картонке были!..

      Н. Вострокнутов: А картонка – где хранилась? У тебя – хранилась? Или не у тебя – хранилась?

      Н. Пешкова: У мамы хранилась! Картонка такая зелёная от мужских ботинок.

      Н. Вострокнутов: Мама не ликвиднула?

      Н. Пешкова: Мама?! Зачем?!.

      Н. Вострокнутов: А развелись почему – Пётр Фёдорч с женой на старости лет?.. Ну ладно, не по телефону!..

      Hазначил свидание… на футболе.

      Коля был большой, быстрый. И эта его хаотическая быстрота в движеньях, как и короткий точный разговор (остро нарезающий твои встречные фразы), – всё это побивало тебя, сталкивало с рельс. Ещё тогда, в университетской юности (он с юрфака, старше на курс), просто потрепаться, анекдот рассказать, – и то нужно было заранее привести мысли в порядок. Сгруппироваться. Hаметить красные линии в разговоре с Колей.

      Но при этом он был свой. Преданный. Влюблённый. Узнав, что она кровь в поликлинике сдаёт (50 руб. за два укола – чтоб у папы с мамой деньги не тянуть!), поймал в университетском буфете и заставил принять конверт (со стипендией за 2 месяца!). Но… давно это было. Теперь он другой. Один румянец прежний! Непонятно, как в КГБ (с их культом незаметности) держат офицера с таким ярким, таким взволнованным румянцем!

      Короче, он славный.

      Другое СКАЧАТЬ