Искусство действовать на душу. Традиционная китайская проза. Сборник

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в одном ранге, соперничал с ним в княжеском благоволении и втайне замышлял против его талантов. Князь Хуай дал Цюй Юаню составить свод государственных законов. Цюй Пин набросал их вчерне, но работу еще не закончил. Этот вельможа ее увидел и захотел присвоить, но Цюй Пин не давал. Тогда тот стал на него возводить клевету, что, мол, когда князь велит Цюй Пину составлять законы, то нет никого в народе, кто бы об этом не узнал, и каждый раз как только какой-нибудь закон выходит, то Пин хвастает своими заслугами: без меня, мол, никто ничего сделать не может. Князь рассердился и удалил от себя Цюй Пина. Цюй Юань был оскорблен, негодовал на то, что князь слушает все неразумно; что клевета закрывает собою тех, кто честен, и кривда губит тех, кто бескорыстен; что тот, кто строго прям, оказался вдруг неприемлем. Тогда он предался печали и весь ушел в себя: сочинил поэму «Лисао»² – «Как впал я в беду», это названье «Как впал я в беду» значит как бы «Как впал я в досаду».

      Скажу я теперь:

      «Что небо значит? Начало оно людей! Что отец и мать? Основа они людей! Когда человек дошел до конца, он снова обращается к основе своей. И вот, когда он в тяготе и страде дошел до усталости крайней, нет случая, чтоб не вопил бы он к небу; иль, если он болен и страждет, печален, тоскует, нет случая, чтобы не звал к себе он отца или мать. Цюй Пин шел правой стезею, путем прямоты, исчерпал всю честную душу свою и ум свой использовал весь на службе царю своему. Но клеветник разъединил обоих их, и можно говорить о том, что это было дном паденья. Ведь он был честен и заслуживал доверия, но пострадал от подозренья; служил он с преданной душой, а жертвой стал клеветника… Ну, мог ли он не возмущаться? Поэма Цюй Пина „Лисао" („Как впал я в беду") родилась, конечно, из чувства его возмущения. „Настроенья в уделах"³ есть книга, которая склонна к любовным мотивам, но блуда в ней нет. „Малые оды“⁴ полны возмущений, нападок, но бунта в них нет. Когда ж мы теперь говорим об одах „Впавшего в грусть" („Как впал я в беду"), то можем сказать, что в них достоинства того и другого соединились.

      В глубь древности входит он, нам говоря о Ди Ку⁵, спускаясь к нам, говорит он о диском Хуане⁶. А в промежутке между ними он повествует нам о Тане и об У⁷, чтоб обличить дела своей эпохи. Он выяснил нам всю ширь, высоту пути бесконечного дао⁸, стезю безупречного дэ⁹, статьи и подробности мира, порядка и благоустройства, а также той смуты, которая им обратна. Все это теперь нам стало понятно и ясно вполне. Его поэтический стиль отличается сжатой формой, слова его речи тонки и едва уловимы; его настроенье души отлично своей чистотою; его повеленье, поступки его безупречно честны. То, что в стихах говорит он, по форме невелико, но по значенью огромно, превыше всех мер. Им взятое в образ нам близко, но мысль, идеал далеки. Его стремления чисты: поэтому все, что он хвалит в природе, – прекрасно. В стезе своей жизни он был благочестен, и вот даже в смерти своей не позволил себе отойти от нее. Он погрязал, тонул в грязи и тине, но, как цикада, выходил из смрада СКАЧАТЬ